Особняк княгини Киевской в столице

Раннее утро (ок. 4х) 22 мая.

Её светлость изволили уже почивать, когда из сада, окружающего особняк, сначала раздался приглушённый, но яростный рык, а потом - отчаянный крик о помощи.

Астароше выругалась сквозь сон и села в постели. Вопль повторился. После чего послышась ругань охранников. Впрочем, звуков, характерных для боя, не было.
Ну, конечно, посетителя впустили, провожатого не дали, а тигра запереть забыли.
Перебравшись через наглую кошку, разлёгшуюся прямо на покрывале, Астароше подошла к окну и крикнула в темноту:
- Радж! Это несъёдобно! Выплюнь! Выплюнь, кому говорят!
В саду завозились, но кричать перестали. Астароше рассержено дёрнула шнурок звонка и приказала подавать кофе.
Посетители в такое время могут быть только двух видов - злодеи или посыльные. И если на первых рассчитывать не приходилось, то вторые были ожидаемым злом.

Так и получилось на этот раз. Злющая, как три тысячи чертей, княгиня выслушала террана-посланника и отправилась собираться, оставив несчастного на попечение сердобольной прислуги.

Переход в кабинет Мирки Фортуны.


22е мая, день.

Конные и пешие курьеры сновали вокруг здания.
Некоторые проходили мимо, некоторые входили и выходили, и выезжали.
Один из них умчался в сторону дворцового комплекса.
Письмо было в почтовом ведомстве в полдень.
В два часа пополудни от боковых ворот отъехала почтовая карета без гербов.
В четыре - гербовый экипаж княгини Киевской с помпой и грохотом убыл из столицы по направлению к её родовому поместью.

Сама же Астароше Асран в одежде курьера в это время направлялась в точку рандеву. Туда, куда должен был прибыть багаж и необходимые для дальнейшего маскарада вещи.