RAM II Overcount

Выкладывается с разрешения переводчика и редактора, за что им большое спасибо.

Переводчик: Den Pietro
Редактор: Аликс Альберти
Источник: http://www.diary.ru/~TBInfo/?tag=318269

Rage Against The Moons II
Последний отсчет.


И увидел Ефрем болезнь свою, и Иуда - свою рану,
и пошел Ефрем к Ассуру, и послал к царю Иареву;
но он не может исцелить вас, и не излечит вас от раны.
- Ветхий завет, книга Осия 5:13

I

Штаб-квартиру Управления делами государства Ватикан, расположенную в Риме, также называли "Палаццо Спада". Замок, стоявший на противоположном берегу реки Тибр напротив собора Святого Петра, был украшен статуями древних героев и богинь. Помпезный каменный фасад напоминал древний языческий храм, а само столь достойное здание было центром дипломатической деятельности Ватикана. Послы каждой нации зачастую проживали здесь - ведь бдительность и внимательное отношение гарантировали безопасность замка.

- Эй, Герцогиня Миланская у себя?
Человек, появившийся в тот день в приемной главного секретаря, был самим воплощением чего-то подозрительного.
Ростом он был почти шесть футов, трехдневная борода обрамляла его смуглое лицо. Он носил сутану, но ее воротник был неопрятен, а длинные густые волосы нуждались в расческе. Сестра Лоретта не вызвала охранников, поскольку мужественная улыбка посетителя, которая хоть и напоминала то выражение, с которым хищник смотрит на свою добычу, обладала своего рода порочным обаянием.
- Извините, но кто вы? - Лоретта поспешно закрыла документ, который читала, тщательно сдерживая неодобрение. Ее начальник, Кардинал Катерина Сфорца, отсутствовала, будучи у Папы Римского. Лоретта не знала, откуда этот незнакомец здесь появился; но как секретарь при исполнении служебных обязанностей она знала, что должна выгнать столь подозрительную личность.
- Ее Высокопреосвященство не принимает людей без предварительной записи. Пожалуйста, заранее запросите аудиенцию у исполнительного офиса. Если вы пройдете проверку, то мы свяжемся с вами.
- Вы здесь новенькая, мисс? А ты симпатичная, - сказал незнакомец.
- А? – у нее не было времени, чтобы отодвинуться. Огромный незнакомец нагнулся, посмотрев ей в лицо. Назвать его "симпатичным мальчиком" было трудно, но он был достаточно красив, чтобы сердце Лоретты слегка затрепетало.
- Как тебя зовут? - спросил он.
- Что?
- Сколько тебе лет?
- А?
- У тебя есть приятель?
- Ах?
Лоретта должна была сказать ему, что он задает чрезвычайно грубые вопросы. Возможно, она должна была дать ему пощечину.
Тем временем человек пошел в новое наступление на смущенную, застенчивую монахиню: он нагло присел на стол и схватил ее за руку.
- Когда ты освободишься? Я знаю ресторан около Пантеона, там необычайно вкусно кормят.
- Что вы делаете, отец Леон? - резкий голос женщины спас от опасности целомудрие бедной Лоретты.
В мгновение ока другая монахиня появилась за спиной гигантского священника. Это была красивая, милая женщина, однако судя по тому, как дергалась родинка чуть пониже глаза, ее что-то беспокоило и раздражало.
Ее тело было прозрачным, сквозь нее Леон мог видеть дверь офиса главного секретаря.
- Привет, Кейт, - агент АХ отец Леон Гарсия Астурийский (де Астуриас) смотрел на голограмму монахини и улыбался как ребенок, пойманный во время проступка. - Давно не виделись. У вас все хорошо?
- "Хорошо"? Нет! Леон, что ты делаешь?
- Ну, поскольку я отсутствовал в течение двух месяцев, я подумал, что я уговорю эту девочку сопровождать меня в городе...
- Лгун! Пожалуйста, зайди сюда, быстро! Действительно, нельзя тебя оставлять без присмотра ни на минуту.
- Да-да...
Сестра Кейт провожала сопротивлявшегося мужчину в кабинет, как будто преследовала дикую кошку. По пути, как будто вспомнив что-то, она обернулась. - Сестра Лоретта, у меня сейчас встреча. Пожалуйста, отмените все дела на сегодня. И вам бы лучше тщательно вымыть руки. Любая женщина, которая приблизится к Леону ближе, чем на три метра, может забеременеть.
- Я, что, лосось - икру метать? - ухмыльнулся Леон. - Еще увидимся, маленькая Лоретта.
- Ничего подобного! – твердо сказала сестра Кейт.
Усмехаясь, Леон зашел в кабинет. Увидев на диване неожиданного гостя, он приподнял бровь.
- О, неужели это Стрелок? Я слышал, он был сломан; его уже починили?
- Ответ положительный. Проблем больше нет, - молодой человек, сидящий на диване, ответил с невозмутимым выражением лица. Сутана этого священника, в отличие от одеяния Леона, была безупречна.
Леон недовольно фыркнул, впиваясь взглядом в искусственное лицо отца Треса Икуса, Стрелка, агента АХ.
- Если Трес здесь, зачем меня вызвали с моей виллы? Ха-ха, я чувствую, запахло чем-то паленым. Где горит, Кейт?
В ответе на вопрос Леона монахиня подняла палец.
- Прежде всего, не могли бы вы посмотреть сюда?
Свет потускнел, и на потемневшей стене появилось спроецированное изображение.
Губы Леона немного искривились, пока он пристально глядел на него.
- Барселона? Хм, я слышал. Это ужасно.
Он смотрел на кучи щебня и красновато-черные лужи между грудами развалин. Тот, кто не ведал, что здесь произошло, не смог бы узнать красивый город, который раньше называли Жемчужиной Средиземноморья. Однако, несмотря на то, что Леон точно знал, что произошло, в это все еще трудно было поверить.
- Вы уже знаете о Барселоне, которая была разрушена низкочастотным оружием, правильно? Во время инцидента агент Крестник, который был там на расследовании, вступил в контакт с преступником, виновным в этих разрушениях. Этот террорист предварительно уведомил Крестника, что запланировал разрушить Рим.
Кейт сообщала факты, и на лице ее ничего не отражалось. Но то, насколько она сдерживалась в выражении своих эмоций, передавало переживания в ее сердце более красноречиво. - На сей раз ты должен оберегать Катерину, и в тоже время - предотвратить этот террористический акт.
- Разрушить Рим, да? Ну разве это не блеф? - Леон почесал грудь, выражение его лица оставалось беспечным. Однако, его взгляд, напряженно сосредоточенный на груде щебня, оставался острым. - Вы назвали это "Беззвучным Шумом"? Я слышал, что разрушившее Барселону низкочастотное оружие было огромным устройством, в котором были использованы все колокола Собора Святого Семейства (Саграда Фамилиа)? Где они могли спрятать такую штуковину здесь в Риме?
- Это наша обязанность - искать. Возможность, что эта угроза ложная, чрезвычайно низка, - сказала Кейт.
Стрелок пролистал папку с документами.
- Если информация верна, террорист в Барселоне - тот же самый преступник, что и действовавший в Венеции. Вероятность угрозы терроризма в Риме велика.
- Ого, - Леон взглянул на Треса; ему показалось, что он услышал слабое колебание обычно плоского голоса.
Леону рассказывали об инциденте в Венеции. При нападении на ворота канала три месяца назад Стрелок сражался с преступником. Леон слышал, что Трес был серьезно поврежден, однако он успел помешать планам террориста осуществиться.
- Хорошо, не лучше ли сразу же уладить этот вопрос? Я уверен, Герцогиня Миланская находится во дворце Папы Римского.
Два священника встали, но Кейт остановила их.
- Ах, пожалуйста подождите. Есть еще одно предупреждение от Катерины относительно этого расследования, - она сделала паузу. - В настоящее время городская полиция и специальная полиция приведены в состояние боевой готовности. Я не думаю, что до этого дойдет; однако, на всякий случай: во что бы то ни стало, пожалуйста, не сталкивайтесь с полицией.
- На моем пути сюда полицейские роились как мухи. В чем дело? - спросил Леон.
- Архиепископ Альфонсо д’Эсте приезжает в Рим. Именно поэтому они находятся настороже, - сказал Трес.
- Альфонсо. Где я слышал это имя прежде? - Леон нахмурился. Он поднял глаза к потолку, припоминая, а затем хлопнул в ладоши. - Да, я помню - это жалкий старик, который проиграл своему племяннику на Конклаве. Разве он не скрывается где-нибудь за границей?
- Следите за своим языком, отец Леон, - Кейт поспешно упрекнула священника; за такие слова его могли обвинить в измене.
Альфонсо д’Эсте, Архиепископ Кельнский, был младшим сыном бывшего Папы римского, Грегорио XXX (который хоть и был развратник, оставался превосходным политическим деятелем), и дядей нынешнего Папы Римского, Алессандро XVIII. Действительно, все помнили его как несчастного старика, который пять лет назад проиграл на папских выборах своему племяннику.
После внезапной смерти Грегорио назначение Альфонсо следующим Папой Римским расценивалось как нечто само собой разумеющееся. Его происхождение было исключительно подходящим, а люди и дома, и за границей высоко ценили его за политическое мастерство, с которым он поддерживал своего старшего брата в течение многих лет.
Восстановление в правах незаконного сына Грегорио, Алессандро, было работой его неполнородных брата и сестры, Князя Флорентийского Франческо Медичи и Герцогини Миланской Катерины Сфорцы.
Перед выборами оба кардинала делали вид, что поддерживают дядю Алессандро, что привело к тому, что Альфонсо стал одерживать верх над другими соперниками. Затем внезапно они поддержали своего младшего брата, Алессандро. Они насторили всех против Альфонсо и мудро заполучили все голоса, которые достались бы проигрывавшим кандидатам.
- Значит, побежденный старик ушел в отставку как Кардинал и отправился в эту деревню Германику. По существу, он дулся все это время?
- Он возвращается в Рим после пяти лет отсутствия. Наконец, дядя и племянник могут восстановить испорченные отношения. Ужасно, если этому что-либо помешает, - сказала сестра Кейт.
- Хорошо, у нас в любом случае не будет свободного времени играть с полицией, - несмотря на рост, Леон двигался бесшумно. Как ленивая, опасная беспризорная кошка, он медленно вышел из комнаты; внезапно он обернулся. - Да, кстати... Что случилось с тем неуклюжим священником? Он задействован в этой миссии?
- Нет, не то, чтобы... – лицо монахини помрачнело, ее голограмма слабо мерцала.

II

- Пожалуйста, подождите, святой отец! - пронзительный голос отозвался эхом в мрачной часовне. - Мужчинам запрещено находиться в этом женском монастыре! Даже Его Святейшеству, Папе Римскому, не позволено сюда входить!
- Пожалуйста, позвольте мне пройти, управляющая, - серьезный голос действительно принадлежал мужчине. В пределах залов базилики Святой Марии, где строго следили за целомудрием его обитательниц, мужской голос не слышали уже в течение нескольких сотен лет.
Его обладатель, священник с серебристыми волосами и синими глазами, смотрел на монахиню средних лет.
- Есть кое-что, что мне нужно проверить. Когда я закончу, я уйду. Пожалуйста, уйдите с моего пути.
Хотя она невольно вздрогнула, услышав совершенно безжизненный, пустой голос священника, управляющая смело сказала:
- Нет! Пожалуйста, покиньте это место немедленно! Почему вы внезапно решили обследовать колокольню? Если это - научное исследование, пожалуйста, получите разрешение. После этого, одна из служащих церкви…
- Нет времени! - его тон был столь же резок, как зимний шторм. Пустой голос, хотя достаточно жестокий, чтобы заставить монахинь втянуть головы в плечи, почему-то звучал безнадежно.
Он вынул скомканные бумажки из кармана своей грязной сутаны. Священник тщательно расправлял клочок листа. Названия многих церквей и женских монастырей в Риме были написаны маленькими плотными буквами.
- Нет времени. Нет времени. Еще столько колоколов, которые мы не проверили. Если мы не исследуем их быстро, то произойдет то же самое, что и в Барселоне, опять! Пропустите меня! - он грубо отпихнул монахиню в сторону.
- Э-эх!
Не оглядываясь, высокий священник протолкнулся через группу монахинь, пытавшихся перекрыть ему путь. Его лицо с ввалившимися щеками выглядело твердым и решительным. На пути к колькольне он внезапно кувыркнулся и упал.
- Ай... Они, вероятно, выстрелили мне в бедро, учитывая скорость, с которой я упал.
Две фигуры смотрели вниз на священника, который тихонько постанывал. Он распластался поперек кушетки, в которую он врезался во время своего падения.
- Что вы здесь делаете, отец Найтрод? - спросил ледяной, бесчувственный голос.
- Эй, эй, давненько мы тебя не видели! Мы уже тебя обыскались, Авель! - сказал надорванный, хриплый голос.

***
За окном закатное солнце бросало тонкие лучи света. В ресторане правительственные чиновники, покончившие со совими делами, смешивались с освободившимися от работы церковными служащими. Веселая официантка принесла огромный стейк и кучу салата к самому дальнему столику в ресторане.
- О, вот он, вот он, - Леон отодвинул салатницу и забрал себе огромный кусок мяса (с него все еще стекала кровь, такое здесь заказывали нечасто).
- Ты должен съесть салат, Авель. Сколько я себя помню, я никогда не любил других священников и свежие овощи.
Авель удрученно смотрел на стол, но, казалось, ничего не видел.
Запихав большую часть мяса в рот одним укусом, Леон пожал плечами как будто в удивлении.
- Эй, эй, ты выглядишь, как если бы ты приехал из Барселоны, чтобы распространять вокруг неудачу. Не стесняйся, это – для тебя. Ешь.
- Делайте как отец Гарсия говорит: у вас есть одна тысяча восемьсот секунд до того, как вы должны прибыть в Ватикан. Пополните себя как можно быстрее, отец Найтрод, - сказал Трес, который стоял неподвижно. Робот-убийца, Трес не нуждался в обычной человеческой пище. Чтобы поддержать мозговую кору и часть мозжечка, которые у него были органическими, он принимал витамины с дистиллированной водой один раз в месяц. - В Ватикане мы находимся при исполнении служебных обязанностей двадцать четыре часа в сутки. Я рекомендую выполнять пополнение пищей всякий раз, когда это возможно.
- Не пойду, - пробормотал Авель.
- Что?
- Я не пойду, - повторил Авель намеренно мягким голосом. За подчеркнуто тихое поведение скрывало невозможно глубокие эмоции. Трясясь, он вынул из кармана скомканную бумагу. - Есть кое-что, что я должен сделать; колокола, которые я еще не исследовал. Смотрите, сколько еще осталось. Я не могу пойти, пока я не проверю их все!
Леон обглодал свой стейк и только потом сказал:
- Ты идиот. Сколько церквей, ты думаешь, в Риме? Если считать частные часовни знати, получится больше чем триста или четыреста.
В отличие от Леона, поведение Треса было холодным как лед.
- Что касается колоколов в городе, городская полиция и специальная полиция уже провели объединенное расследование. Все результаты были отрицательны.
- Если вы переступите границы дозволенного, отец Найтрод, ваше расследование будут считать незаконным. Ваше появление в Ватикане - не просьба Герцогини Миланской. Это – приказ. Вы не имеете никакого права отказаться сделать то, что она требует от вас.
- Тогда я ухожу.
- Уходите? Значение неизвестно. Повторно введите свой ответ, - сказал Трес.
- Я ухожу из АХ и больше не буду агентом. Такой ответ пойдет?
- Я расцениваю дальнейшие неподчинительные высказывания как дезертирство под вражеским огнем, отец Найтрод, - Трес протянулся к набедренной кобуре.
Толстые пальцы схватили руку Треса.
- Оставить, Стрелок, - Леон остановил своего товарища быстрее, чем вытер рот салфеткой. - Если у нас будет перестрелка в таком месте, то полиция сразу поналетит. Разве Кейт не распяла бы нас за это на кресте?
Как будто по волшебству, стейк перед Леоном исчез. Проглотив бутылку пива, Леон рыгнул. - Уф, жизнь живут для того, чтобы вот так поесть! Так, Авель, ты действительно уверен? Если ты уйдешь из АХ сейчас, не произойдут ли разного рода неприятности? Я не знаю...
- Я бесполезен.
- Ха? - Леон поднял свои брови и поковырялся в зубах.
Авель все еще сидел, уставившись на нетронутый салат, который заказал Леон. - Я не смог спасти их... снова. Я позволяю тем, кто рассчитывал на меня, умереть... снова. Я бесполезен!
- Хорошо, - Леон мягко поместил свою руку на плече своего подавленного товарища. Он похлопал дрожащего Авеля и прошептал мягко: - Я прекрасно знаю, что ты - неизлечимый трус.
Никто - даже Трес - не заметил удара. К тому времени, когда люди вокруг них спохватились, что Авель получил в челюсть, священник и его стул уже летели к соседнему столику. Посуда танцевала в воздухе и каталась по полу.
- Есть две вещи в этом мире, которые я не могу терпеть! - гигантский священник, приняв героическую позу, сурово проревел: - Первая - рестораны, в которых отказываются подавать мясо. Вторая - ублюдки без яиц, которые хныкают и оплакивают своих убитых женщин!
Он снова резко пнул Авеля, который все еще не поднялся на ноги после внезапного удара. Внутренности Авеля могли и не выдержать такого пинка. Глядя вниз на своего бывшего товарища - которого сейчас рвало - Леон презрительно усмехнулся.
- Фу! Да и Ноэль мы потеряли потому, что ты такой тупица. Идем, Трес! Нам не нужны трусы. Наоборот, он будет только мешать.
- Ответ утвердительный, - Трес взял счет. На его холодном спокойном лице не было ни тени презрения, равно как и любого другого чувства. - Отец Найтрод - нет, господин Абель Найтрод, я сообщу ваш запрос об отставке Герцогине Миланской. Вам нет никакой надобности появлялись в Ватикане или Палаццо Спада снова.
Два агента АХ покинули ресторан, даже не обернувшись.

***
- Он милый, ты не находишь? - мужчина спросил своего собеседника, когда Леон выходил из ресторана с Тресом, тащившимся за ним.
Как только священники сели в автомобиль, тот быстро двинулся с места.
Молодой человек смотрел, как задние фары автомобиля уносились вдаль. Он глотнул немного эспрессо. Кофе немного горчил, однако сваренный в самом известном кафе Рима, он казался восхитительным.
- Я знаю, тебе нравится дразнить людей, Исаак. Они похоже внешне, но характеру ОН и... этот человек - совершенно разные. Именно поэтому ты раздражен, правильно?
- "Работа - половина жизни, а другая половина - также работа", говорил Кестнер. Я просто работаю, Кукловод, - с ароматом эспрессо смешивался сладкий запах табачного дыма. В синей темноте позднего вечера длинноволосый человек затянулся тонкой сигаркой. - Я не работаю ради своих эмоций, хотя я могу включить свои эмоции в свою работу.
- Это значит, что ты нашел способ избавиться от эмоций?
Красивый молодой человек прищурил свои насмешливые глаза.
Эти двое походили на подающих надежды живописцев или студентов-философов. Черты их лиц, белых, точно фарфор, были привлекательны - и женщины, шедшие мимо кафе, задерживали шаг, надеясь подольше поглядеть на этих мужчин.
- Все-таки, как идет работа, Исаак? Ты уже завез оборудование?
- Да, мы долго с ним возились. Все, что остается - активировать его в соответствии с пожеланиями клиента. Демонстрация в Барселоне, кажется, ему понравилась. Он ускоряет наш график.
- Ага. Хорошо, тогда, как ты думаешь, мы сможем победить этого священника? - юноша кивнул на ресторан, который покинули два священника. В этот самый момент оттуда вышел серебряноволосый священник.
Авель постоял там некоторое время; наконец, он ссутулился, удрученный, и нехотя пошел в сторону толпы. Он часто спотыкался, его толкали, однако ковыляя, он продолжал продираться сквозь людской поток.
- Ах, он так расстроен, Исаак. Может, ты немного... перегнул палку. Вместо того, чтобы стать приманкой, он, того и гляди, перережет себе вены.
- Это - моя работа. Как наблюдатель, ты не имеешь права критиковать. Кроме того, ты не можешь заставить меня утешать его, - сказал Исаак. Он откинул со своего черного траурного пиджака длинные, ниже пояса темные волосы, и пристально посмотрел в лицо компаньону. - Хотя он выглядит таким удрученным, он - все еще бог. Он - один из первых богов, с которыми мы, люди, связаны с начала истории. Если мы будем недооценивать его, то мы будем уничтожены.
- Он - бог? Бог-недомерок? По мне, так он похож на обычного человека.
- Люди не могут отобрать семь миллионов жизней. Они не могут превратить весь мир в своего врага, превратить своих товарищей в своих врагов, а также превратить самого себя в своего врага. Да, он...
Кукловод заметил, что рука его собеседника слабо дрожала, когда он вдавливал тонкую сигарету в пепельницу. Его голос лился с восхищением и безумием, когда Исаак произнес:
- Он… - бог резни.

III

Четыре статуи ангелов стояли на карнизе алтаря, спокойно глядя вниз, на смертных, собравшихся в соборе.
- Pope sanguine nobilis, virtute nobilior... - голос мужчины, преклонившего колени перед блестящим золотым алтарем, хоть и был негромок, но отозвался эхом в церкви. Фиолетовая лента на его левом плече указывала, что человек, припавший к белому мраморному полу, был послом. - Vive pius, moriere piua, cole sacra, fiat dei voluntas. Аминь. Прошло много времени, Ваше Святейшество.
- Да, дядя Альфонсо, много.
Как только он миновал охранников с алебардами, выстроившихся в ряд около алтаря, молодой человек в белой мантии протянул к нему руку в приветствии. Изумрудное «кольцо рыбака» (прим. - одна из папских регалий), символ наместника Божьего на Земле, искрилось на его тонком безымянном пальце.

Молодой человек - триста девяносто девятый Папа Римский Алессандро XVIII наградил своего дядю слабой улыбкой.
- С-с-спасибо вам за вашу тяжелую работу на посту A-архиепископа Кельна. Я полагаю, у вас все хорошо?
- Да, Ваше Святейшество - милостью Божьей и Вашего Святейшества, - ответил Альфонсо д'Эсте, архиепископ Кельнский, в голосе которого звучал едва заметный германский акцент. Архиепископу недавно исполнилось пятьдесят, однако седые волосы делали его много старше. - Ваше Святейшество выглядит так же хорошо, как всегда, - он повернул голову: - О, Франческо и Катерина, давно не виделись.
- Дядя, давно не виделись.
- Давно не общались, дядя.
Мужчина и женщина в алых одеяниях ожидали позади Папы. Они приветствовали Альфонсо, который нежно улыбнулся им.
Кардинал Франческо Медичи, единокровный брат Папы Римского, был великий и смелый человек. Рядом с ним стояла изящная красавица - кардинал Катерина Сфорца. Они были двумя самыми могущественными персонами Ватикана; Франческо, руководитель Бюро Инквизиции, управлял внутренними административными делами, а Катерина, будучи главой Департамента Международных Отношений, ведала дипломатическими вопросами.
- Неужели уже пять лет прошло с тех пор, как мы виделись последний раз? Вы делаете потрясающие успехи. Когда я слышал о ваших свершениях, я гордился вами, - сказал Альфонсо.
- Трудно поверить, что прошло уже пять лет … - в голосе Катерины можно было заметить тень противоречивых чувств, которые она испытывала. Она всегда надеялась, что именно Алессандро будет Папой, однако сейчас кардинал внезапно задумалась о невзгодах своего дяди, после поражения на выборах отправившегося его в изгнание.
При жизни отца Катерины, Грегорио, Альфонсо был самым влиятельным из кардиналов, начальником Бюро Инквизиции, и Департамента Международных Отношений дел одновременно. Он выступил против реформ Ватикана. Он был строг по отношению к себе и тем более – по отношению к другим. У него не было снисхождения к коррумпированным церковникам, у него не было никакого сострадания к любым нечестивцам из светских владык. Когда Альфонсо был у власти, много высокопоставленных чиновников было сожжено, многие страны подверглись нападению, а правительства многих из них были свергнуты.
"II Furioso (прим. – "Яростный")" - было его прозвище.
Если бы после смерти Грегорио II Furioso преуспел в том, чтобы стать Папой, история сложилась бы иначе. Конечно, и реалистка Катерина, и Франческо (идеи которого, в общем-то, были схожи с дядиными) боялись, что вступление на престол Альфонсо вызовет недовольство у знати. Так что брат и сестра объединились в первый и последний свой союз – вокруг младшего брата, безупречное происхождение которого позволяло ему стать Папой. Кроме того, он и был совершенной противоположностью их дяде.
Катерина смотрела на своего дядю со страданием. Однако, он уже в возрасте...
Не было и следа II Furioso на его морщинистом лице. Пять лет в чужой стране, казалось, избавили его от ярости. Альфонсо стоял перед ними - безвредный, бессильный, побежденный старик, надеющийся, что отведенные ему годы будут легкими.
- Кстати говоря, дядя, большое спасибо за дорогие подарки, - Франческо, казалось, думал о том же, что и Катерина. На лице его, черты которого, казалось, были высечены топором, появилось столь несвойственное выражение симпатии. Франческо поклонился.
- Когда у меня были финансовые сложности, вы помогли мне. – сказал Альфонсо. - Я хотел поблагодарить вас, преподнеся подарок. Его предшественник уже изнашивается, поэтому я решил, что вам скоро должен потребоваться новый. Ну, в общем, может показаться, что я излишне самонадеян… Альфонсо покачал головой, усмехаясь. - В конце концов, на нас, Ватикан, смотрит весь мир. К счастью, я смог собрать пожертвования не только с Кельна, но также и с Верхнего Берлина... В каком он сейчас состоянии?
- Его сейчас устанавливают. Я посмотрю на него после церемонии благословления. В любом случае, неужели Германика - столь богатое королевство?
- Да. Пожалуй, прогресс в этой стране развивается на удивление быстро. После недавней аннексии Остмарки Германика, кажется, собирается вторгнуться в Богемию, что не может не волновать соседние государства. Ведь эта нация всегда имела привычку делать врага из всего мира.
Катерина пристально глядела на двух мужчин, которые принялись сосредоточенно обсуждать международную ситуацию. Она кашлянула. Катерина очень устала и плохо себя чувствовала, после событий в Барселоне она практически не спала и простудилась. К тому же у нее начинались месячные. Честно говоря, сейчас ей больше всего хотелось поспать у себя в особняке...
- С-с-сестра, в-в-вы в порядке? – с тревогой спросил Папа.
- Я в порядке, Алек. Не волнуйся, - она улыбнулась, чтобы успокоить младшего брата и подавила приступ кашля.
Независимо от того, насколько ей было плохо сейчас, она не могла позволить себе отдыхать. Она не могла позволить себе пропустить или не заметить даже малейшую неприятность в то время, когда ее дядя находится в Риме. Она должна быть начеку.
- Герцогиня Миланская, - кто-то тихонечко позвал ее.
Катерина внезапно пришла в себя.
Позади ряда охранников с алебардами, кончики наконечников которых искрились, стояли молодой человек с без какого-либо выражения на лице и смуглый гигант. Они оба носили сутаны.
- Отец Трес, что случилось с отцом Найтродом? - щелкнув кнопкой гарнитуры переговорного устройства, она вспомнила, что не может пользоваться радиосвязью в соборе. Катерина отняла руку от мочки уха, сделав вид, что касается плеча брата, и прошептала: - Мне нужно подышать свежим воздухом. Ты сможешь составить компанию дяде, пока меня не будет, Алек?
- Д-да, Сестра! П-п-пожалуйста, не беспокойся.
- Спасибо. Уж постарайся.
Катерина сжала его руку и повернулась, чтобы выйти. Дядя все еще был поглощен беседой с ее братом. Кардинал решила, что они не будут против, если она покинет их на некоторое время. Однако Катерина не заметила холодный пристальный взгляд ее дяди, смотревшего ей в спину.
Катерина осмотрела темную площадь, приглядываясь к большому, великолепно освещенному куполу собора. Он был сорок метров в диаметре и около тридцати метров в высоту. Катерина подумала, что он похож на голову гиганта. Колонные залы, которые простирались в обе стороны от изысканного фасада, напоминали огромные руки, обнимающие площадь.
Обычно площадь Святого Петра заполняли церковные служащие и паломники, но этим вечером там никого не было. В центре пустынной площади стояли два водных фонтана и узкий обелиск, вздымавшийся в ночное небо.
- Такая штука - в таком месте? - пробормотал Трес. - Я впервые встретил отца Леона на этой площади. Тогда тут ничего не было. Это построили недавно.
Катерина села рядом с обелиском, глубоко вздыхая. Летняя ночь была теплой, но она не могла перестать дрожать и кашлять.
- Раньше, еще до Армагеддона, на этой площади стоял обелиск, привезенный с далекого юга. Около ста лет назад он упал во время землетрясение. Папой тогда был Клемент XIX; с тех пор обелиск оставался в запущенном состоянии. Новый обелиск дядя Альфонсо привез позавчера, в честь своего визита в Рим. Не берите в голову, продолжайте. О чем вы говорили? – опершись на обелиск, уставшая Катерина спросила: - Ав… - отец Найтрод сказал, что желает уволиться? Он, кажется, принял инцидент в Барселоне весьма близко к сердцу.
- Да. Он - полный дурак! – Леон, стоявший рядом, говорил жестко и равнодушно. В сутане с аккуратно отглаженным воротником, чисто выбритый, он даже производил впечатление прилежного церковного служащего – пока не раскрывал рот. – Заставь я его пойти на задание в таком состоянии, я думаю, он либо свалился рожей об пол, либо его убили бы. Мы оставим его в покое, пока он не охладит свою голову. Пожалуйста, простите мое высокомерие - я принял это решение, не обсудив его с вами, Ваше Высокопреосвященство.
- Это - подходящее решение, отец Леон. Если бы я была там, то я, вероятно, сказала бы то же самое.
Искренне благодарная своему подчиненному, Катерина, тем не менее, была подавлена.
Департамент Международных Отношений взаимодействовал с зарубежными странами, однако, помимо руководства деятельностью посольств Папы и епархий в каждой стране, в обязанности Катерины, секретаря Департамента, входило проведение дипломатических переговоров с государственными деятелями. Она обладала огромной властью на землях вне Ватикана, однако здесь, в самом Ватикане, ее полномочия были крайне ограничены. И управление полицией, и правосудие на территории Ватикана были полностью сосредоточены в руках Франческо Медичи, который руководил Бюро Инквизиции. Сейчас он был самым опасным политическим противником Катерины. Если бы служащие Департамента Международных Отношений встали на пути Бюро Инквизиции, Франческо немедля сокрушил Катерину, которая в условиях чрезвычайной ситуации в Риме могла положиться только на свой секретной отдел - девять агентов АХ.
Трес, который вел себя тихо, в то время как Катерина разговаривала с Леоном, наконец, открыл рот:
- Герцогиня Миланская, есть ли другие агенты, которых можно использовать? Согласно статистике, возможность нанести наиболее эффективный удар по городу для террориста – это визит важного человека. А именно, присутствие здесь архиепископа Альфонсо – это большой риск. Вы не могли бы предоставить нам кого-то еще на время проведения операции?
- Другие агенты... - снимая монокль, подумала Катерина.
Профессор находился в самом эпицентре войны с синдикатом работорговцев в королевстве Хиспания (Гишпания, если уж на то пошло? - бета). Мечника она направила разбираться с кланом вампиров в Брюгге, а Верующий (прим. – Вацлав) согласно донесениям сейчас в Праге, занимается поисками реликвии, которую украли еретики. Остальные - также заняты.
- Ничего не поделаешь. Если до этого дойдет, так или иначе, но придется разбираться самим, Трес.
- Ответ положительный. Это неизбежно.
- Пожалуйста, Стрелок, Одуванчик (прим. – игра слов, где Dandelion образовалось сложением “Dandy” – щеголь, хлыщ и “Leon” – лев), постарайтесь, - попросила Катерина, слегка закашлявшись.
Альфонсо расположился во дворце Папы. Так что ей придется допоздна общаться с дядей. А на следующее утро назначена месса, на которой будут присутствовать церковные иерархи, в том числе и кардиналы.
Похоже, ей не удастся поспать и сегодня.
- Я буду здесь, возможно, всю ночь. Вернусь перед церемонией благословления. А вы оба, пожалуйста, будьте рядом с Его Святейшеством.
Час собора показывали без двадцати девять. Оставалось еще немного времени до тех пор, пока не зазвонит вечерний молитвенный колокол, объявляя, что день закончен. Апатичная, Катерина наблюдала, как темнота поглотила двух ее подчиненных, шедших в собор.
Была тихая ночь. Две луны смотрели сверху. В ходе подготовки к ранней утренней мессе, которую будет служить Папа, окрестности перекрыли для публики. Так что за исключением изредка топавшей мимо охраны на площади было совершенно пусто.
- Добрый вечер, Абель, - красивый голос Катерины был нежен, когда она обратилась к тени, которая теперь стояла возле нее. - Ночной воздух так приятен, не правда ли? Легкий ветерок освежает.
- Добрый вечер, Катерина, - он говорил тихо, но она его слышала.
Авель выглядел удрученным.
Катерина стояла, спокойная, тихая. Опираясь на обелиск, она слушала ночных насекомых.
Они оба, казалось, застыли во времени. Затем Абель заговорил:
- Я сожалею, Катерина, - выражение его лица нельзя было разглядеть в лунном свете. Он дрожал, как будто ему нанесли рану глубоко в сердце. - Я сожалею. Я...
Авель снова затих. Он напоминал Катерине ребенка, которому некуда пойти, кроме как домой, хотя он знает, что как только придет туда, его и там будут ругать. Катерина спокойно улыбнулась и, протянув руку, коснулась четок, которые висели на шее священника.
- Ты помнишь, Авель?
- А?
- Десять лет назад, когда мы встретились... Я помню то обещание, которое дала тебе.
Качая нежно четки мужчины в своей ладони, Катерина говорила, как будто распевала молитву:
- Тогда, когда ты спас мою жизнь, ты сказал: «Я должен защищать людей. Поэтому я спас тебя». Ты помнишь то, что я сказала в ответ? – ее голос был чист и спокоен. – «Я должна остановить врагов человечества. Давай бороться вместе». И я никогда не забывала то обещание, Абель.
Катерина сжала кулак. Ее пальцы, белые как мел, крепко схватили четки с удивительной силой. Она вглядывалась в глаза священника.
- Твой враг - мой враг; ты и я сражаемся одним мечом. Поэтому – не выходи на бой снова в одиночку.
- Спасибо, Катерина, - в его глазах, синих как зимнее озеро, светилась благодарность. - Действительно, спасибо.
- Не за что.
Она прошлась рукой по своим роскошным волосам и рассмеялась.
Катерина встала. Было уже девять часов.
- Хорошо, давай вернемся к остальным. Алек - один, и , вероятно, боится. И я сказала, что вернусь как раз к заключительной молитве. И вы тоже идете, отец Найтрод.
- Понял, - пересекая площадь, Авель следовал за своим начальником. Скрывая смущение, он потер щеку. - Время так быстро летит. Уже десять лет прошло с того дня?
- Иногда я думаю: если бы не случившееся...
- То что?
- Я, возможно, не вошла бы в святой мир; я осталась бы в университете и вышла замуж за того, кого полюбила. Однако если бы моя жизнь сложилась так, то мой старший брат творил бы все, что захочет, - Катерина сдавленно усмехнулась, но взгляд ее глаз цвета пепла был столь же остр как бритва; это были глаза амбициозной женщины, которую боятся внутренние и внешние враги. - Если бы моего брата никто не сдерживал, Ватикан попал бы в беду. Если оставить Франческо одного, он немедля захочет войны во всем мире. Он хотел бы сделать врага из всего мира сразу. Он бы, возможно, уже планирует два или три крестовых похода.
Авель, следовавший за своей начальницей, запутался в ногах. Он остановился, отчаянно пытаясь избежать падения.
- К-Катерина, что вы только сказали?
- А?
- 'Он хотел бы сделать врага из всего мира сразу. Разве не это вы сказали?
- Да, - ничего не понимающая, Катерина наблюдала за тем, как меняется в лице ее подчиненный. - В чем дело?
Он схватил ее за плечи.
- Г-где вы слышали это выражение? Нет, от то кого!
- Мой дядя... Дядя Альфонсо. Он сказал моему брату...
- От архиепископа? - лицо Абеля побледнело. Он спросил снова, брызжа слюной, - Прямо сейчас, архиепископ Альфонсо находится...?
- Он в колокольне. Он принес в дар новый колокол, чтобы ознаменовать свое посещение Рима. При вечерней церемонии благословения мы освятим этот... Авель?
- Оставайтесь на площади! Не входите в церковь! - прокричал он, убегая к собору.
Что, если человек, которого все считают жертвой, фактически является одним из преступников...>
После событий в Барселоне, когда о террористах стало хоть что-то известно, Франческо и полиция накануне визита Альфонсо ужесточили политику безопасности. Все колокола в Риме были исследованы, и все люди, приезжающие в Рим, в обязательном порядке проходили проверку.
Однако только один колокол никто не осматривал: тот колокол, который Альфонсо привез в дар. И только одного человека никто не проверял, и этим человеком был Альфонсо.
Взбегая вверх по лестнице, Авель кричал:
- Нет, не бейте в тот колокол!

IV

- Нет, не бейте в этот колокол!
Первыми, кто встретил вбежавшего в комнату мужчину, были два охранника с алебардами, стоявшие у двери. Их сила, искусственно увеличенная с помощью утраченных технологий, могла сравниться с мощью вампира.
- Кто вы? – алебардщики лязгнули оружием, преграждая путь.
Высокий священник с удивительно скоростью прыгнул вперед, нырнул и кубарем вкатился в комнату.
- О, растяпа? - пробормотал Леон.
-Отец Найтрод? - спросил Трес.
У Авеля не было времени взглянуть на них.
Внутри великолепного зала находились несколько дюжин охранников, ведь здесь присутствовали важные персоны - Папа Римский, одетый в белое; кардинал в алом; и архиепископ, который носил черное. Архиепископ схватился за веревку огромного колокола, который висел очень высоко.
Альфонсо обернулся, чтобы посмотреть на нарушителя, но затем быстро вновь повернулся к колоколу. Авель заметил, с какой силой рука архиепископа вцепилась в веревку.
" Sheesh!"
Авель, не выдержав, раздраженно зашипел.
Времени на раздумья не было. Он выхватил старомодный револьвер. Завидев оружие, один из охранников прокричал:
- Убирайся, дурак!
Охранник рубанул алебардой, выдалбливая трещины в полу. Авель отскочил вбок, прицеливаясь в тонкую веревку. Он приземлился и одновременно выстрелил.
Тут же эхом разнесся высокий металлический звук.
Между седым священником и колоколом стояла тень. Черты лица полностью скрывала маска. Несмотря на раннее лето, человек был укутан с ног до головы в монашескую одежду. Он держал два прямых меча, скрестив их перед собой. Пуля Абеля застряла между их лезвиями.
Внезапно другая тень возникла рядом с Авелем. Несмотря на маску,
Авель понял, что это женщина – ее фигуру не могли полностью скрыть пепельные монашеские одежды. Тонкие иглы, зажатые в ее пальцах, вонзились в шею Авеля.
- Инквизиторы! - хрипло прокричал Леон. Он раскручивал метательную чакру на кончиках пальцев, почему-то дергаясь при этом. Алебардщики стояли не шелохнувшись, будто изумленные видом служителей Ватикана, выступивших друг против друга.
Работая непосредственно на Министерство Доктрины, инквизиторы, воины-священники, истребляли всех врагов веры. Они были клыками церкви - самые могущественные разрушители в Ватикане.
- Спасибо, брат Яков, сестра Симона. Вы можете быть свободны, - сказал Франческо.
Как только два инквизитора поклонились начальнику и ушли, Франческо приблизился к Авелю, который стоял точно статуя. Неприкрытый гнев сверкал в глазах кардинала, когда он пристально взглянул на серебряноволосого священника.
Что до Авеля, то он не мог даже пошевелиться. Две тонких иглы застряли у него в шее. Потеряв возможность двигаться, тело молодого священника застыло в беспомощности.
- Я видел вас прежде - Вы - агент АХ. Итак, что это означает, Катерина? Объясни! - Франческо впился взглядом в свою бледную красивую сестру, которая только что вбежала в комнату. Она сделала паузу, пытаясь отдышаться в дверях.
- Я уверен, что этот человек - твой подчиненный. Неужели ты пытаешься убить нашего дядю?
- Герцогиня Миланская не имеет никакого отношения к этому человеку, - сказал голос, который лишенный инотаций. - Этот человек, Авель Найтрод, уведомил о своей отставке из Министерства Международных Отношений сегодня в восемнадцать часов сорок четыре минуты.
- Эй, Трес!
Игнорируя Леона, который тянул его за рукав, Стрелок продолжал содействовать примирению брата и сестры. Как преданная собака, защищающая свою хозяйку, он встал перед Катериной, чтобы прикрыть ее от натиска пристального взгляда Франческо. - Основываясь на пункте четвертом статьи три правил приема и увольнения со службы, а так же статье восьмой, Министр иностранных дел не имеет никаких отношений с этим человеком. Эти люди ничем не связаны.
- Очень хорошо, - Франческо уставился в бесчувственные глаза Треса; через некоторое время он кивнул. - Мы арестуем этого человека. Если он действительно не связан с тобой, Катерина, то у тебя не будет никаких возражений?
- Но…
- Но что?
- Нет, как пожелаешь. - Катерина опустила пристальный взгляд.
Франческо легонько фыркнул, жестом отдав приказ охранникам, ждущим позади.
- Заприте его. Когда церемония будет окончена, мы возьмемся всерьез за это дело - я узнаю, есть ли какие-нибудь отношения между этим человеком и Министерством государственных дел. Я очень сожалею, дядя. Какой грубый просчет мы допустили.
- Нет, ни одному из вас не стоит волноваться. - глаза Альфонсо были широко раскрыты, но, несмотря на шок, ему удалось выдавить из себя несколько слов. - Ум-м, я не знаю, что сейчас произошло, но может быть, мы должны продолжить церемонию?
- Конечно.
- Постойте, дядя, - белая рука Катерины схватила запястье Альфонсо, когда он коснулся веревки. Ее глаза сверлили лицо дяди. - Пожалуйста, прекратите церемонию.
- Катерина... Ты все еще... это неслыханно! - Франческо впал в ярость; однако, в отличие от остальных, Катерина даже не вздрогнула.
Посмотрев сначала на дядю, затем - на брата, а потом - на колокол, Катерина обернулась. Охранники собирались вывести священника из комнаты. Она беззвучно кивнула Авелю, который пристально смотрел на нее, пытаясь что-то сообщить.
- Дядя Альфонсо, я не хочу выказать вам какое-либо недоверие; однако могу ли я осмотреть этот колокол? Я боюсь, что в него может быть встроено опасное устройство.
- Катерина, ты с ума сошла? - рявкнул ее старший брат.
- Пожалуйста, подожди, Франческо, - Альфонсо прервал раздраженного кардинала. - В итоге получается, Катерина, что ты доверяешь своему подчиненному больше чем мне, больше, чем твоему собственному дяде?
- Я очень сожалею, дядя, - она ответила, грустно, но решительно. - Я доверяю своему подчиненному.
- Ясно. Однако мне причиняет боль то, что тебе самой приходится заниматься расследованиями, - рука Альфонсо была необычно сильна, поскольку он смог освободиться от хватки Катерины. - Здесь и сейчас, я докажу свою невиновность.
У Катерины не было времени, чтобы остановить его. Альфонсо дернул за веревку с невообразимой скоростью.
Чистый звон колокола раздался сверху. Звон походил на голос прекрасного проклятого ангела. Катерина невольно закрыла глаза, представляя лицо Авеля, искаженное отчаянием.
Колокол продолжал звонить несколько секунд. Роскошные волосы Катерины подрагивали, когда колокольня слабо вибрировала от шума.
И все. Ни грохота рушащихся зданий, ни людских криков.
Когда Катерина открыла глаза, она увидела грустное лицо Альфонсо.
- Тебе стало легче, племянница?

V

- Катерина - под домашним арестом во дворце Папы, Авель - в темнице, а вы двое посмели вернуться? У вас что, совсем стыда нет? - прокричала голограмма монахини с центра пустого стола Катерины. Когда она покачала головой, изображение часто замерцало. Сестра Кейт выглядела опечаленной. - Какие вы ненадежные люди! Ах, бедная Катерина… Если бы только я могла быть с нею...
- Мы ничего не могли там сделать, - ответил подавлено большой священник, бездельничавший на диване для гостей. Он угрюмо простонал: - Я всего лишь слабый симпатичный мальчик, верно? И потом, там еще и этот… любитель пистолетов был. Мы не можем вести войну в одиночку.
- У меня нет намерений вступать в боевые действия ради постороннего, - голос Треса, еще более холодный, чем обычно, заставил Леона подумать о покрытом инеем мече. - Если бы не его временный запрос о переводе, я устранил бы Найтрода своими собственными руками.
- Ты... - монахиня вздрогнула, точно от испуга. - Разве Авель не твой товарищ? Ты не слишком резок с ним?
- Ответ отрицательный, Железная Дева, - Стрелок пролистывал толстую папку, которую принес в офис; он не смотрел на Кейт, когда говорил. - Найтрод отказался выполнять свои обязанности; кроме того, он причинил серьезный вред своему начальнику. Он заслуживает устранения.
- Я не хочу даже вступать в такого рода разговоры!
- Ладно, вы оба, успокойтесь, - Леон вскочил с дивана, вставая между сотрудниками АХ. Затем он подошел к окну. - Не время ссориться, не так ли? Что касается того неуклюжего падре... на сей раз, я искренне надеюсь, земля ему будет пухом.
- Он жив!
Леон пожал плечами.
- Не важно, что с ним случилось. Мы-то что собираемся делать? Герцогиня Миланская изолирована во дворце, нас загнали в угол. Кроме того, за нами наблюдают.
Через щели в жалюзи Одуванчик посмотрел вниз, на улицу, и злобно улыбнулся. Автобус, припаркованный на углу, принадлежал городской полиции. Охранники, засевшие на крыше соседнего здания, вероятно, работали на карабинеров (Карабинери - городская полиция) или Бюро Инквизиции.
- С нами обращаются как с очень важными персонами. Может, закажем у них обслуживание в номер?
- Наши поклонники, да? - брови Кейт изогнулись. - Пришла телеграмма. Это важное сообщение. Ох, я уже и так занята! - проворчала она перед исчезновением.
- Она ни минуты не сидит на месте. Итак, Трес, что ты читаешь?
- Это – отчет о расследовании в области, подведомственной Архиепископу Кельнскому. Был получен от разведки, - за несколько секунд Трес просмотрел папку размером со словарь, собирая перед собой кучу из документов. - Я анализирую действия архиепископа Альфонсо за последние пять лет.
- Альфонсо. Разве этот старик не на пределе? Ты сам его видел, какой вред он может причинить?
- Ответ положительный. Однако у Крестника была причина подозревать его. У него должно было быть основание для того подозрения. Над чем вы смеетесь, Одуванчик?
Леон закончил хихикать.
- Просто... после всего, что случилось, ты доверяешь ему. Ты - хороший парень.
- Ответ отрицательный. Я не способен понять. Прошу, введите повторно.
- Постарайся не чувствовать себя неловко.
- Чувствовать себя неловко? Я не способен понять. Введите повторно.
Внезапно монахиня снова возникла посереди комнаты.
- Чрезвычайная ситуация!- изображение почти целиком влезло в распахнутую рубашку Леона. Бледнея, Кейт отдернула голову и вскрикнула от своей неуклюжести.
- Какая ты грубая. Неужели ты так сильно ненавидишь мужчин с волосатой грудью?
- Просто один твой вид вызывает у меня отвращение, - Кейт сделала паузу. - Ах, нет времени, чтобы говорить о такой ерунде!
- Почему это волосы на моей груди – ерунда?
- Заткнись уже! Только что из Барселоны поступило сообщение от Цыганской Королевы! Они собрали тело сестры Ноэль, но…
- Есть проблема?
Как будто ответ на вопрос Треса, в руке Кейт появился клочок бумаги.
- Это - чертеж, который Ноэль держала в руке перед смертью.
Трехмерное изображение, развернувшееся внутри голограммы, принадлежало конкретному зданию. Каждый ребенок в Риме мог узнать его. И Леон, и Трес были в нем совсем недавно.
- Разве это не Собор Святого Петра? В чем все-таки дело?
- Пожалуйста, посмотрите внимательно вот сюда. Разве вам не кажется, что что-то не так? Прямо посредине этой площади...
- Опять начинается… что-о? Что это? - брови Леона поползли вверх от удивления, когда он вгляделся в точку, на которую указывала монахиня.
Трес поглядел туда же; потом он посмотрел на Кейт.
- Требуется подтверждение. Железная Дева, это точно было получено в Барселоне, не так ли?
- Да!
- Раз так... - Стрелок встал, его голубые глаза вспыхнули зловеще. - Герцогиня Миланская и Крестник попали в ловушку.

***

Дворец Бельведер, изысканное здание в стиле барокко, располагался внутри Ватикана. Он примыкал к музею, в котором находилось множество шедевров искусства, и он использовался в основном как жилье для почетных гостей Папы.
В одной из роскошных комнат Франческо шагал взад и вперед, вздыхая.
- Я очень сожалею о сегодняшнем вечере, дядя. Это произошло из-за нашей глупости, - кардинал, который редко выказывал эмоции, низко склонил свою голову.
- Хватит уже, племянник, - Альфонсо был сам всепрощение. - Именно моя никчемность заставила Катерину подозревать меня. Пожалуйста, не обвиняйте ее.
- Я этого так не оставлю. Вы - наш единственный дядя, а она оскорбила…
- Да, ваш единственный дядя. То, что так говоришь - уже достаточно для меня, - качая головой, Альфонсо положил морщинистую руку на плечо племянника. - Мы - семья, так что, пожалуйста, не суди Катерину строго. Еще с ранних лет у нее было сильно развито чувство ответственности. Только на сей раз она с ним немного переборщила.
- Я не могу обещать наверняка, но... - морщины, вырезанные между бровями Франческо, исчезли. - Я передам сестре ваши слова, дядя.
- Да, пожалуйста, расскажи ей.
Кардинал, могучий мужчина, поклонился и ушел.
Альфонсо постоял возле окна некоторое время. Его глаза, все еще добрые, изучали ночь.
- Ваш единственный дядя, да? - внезапно, его губы слились в тонкую улыбку. - Вы предали своего единственного дядю! Ты идешь, Panzer Magier?
- Ja, - тень, которую отбрасывал Альфонсо, вдруг задергалась на ковре. Она корчилась, словно живой человек от боли, вырастая, становясь гуще. Поднявшись из темных полос, стянувшихся в центр, тень превратилась в мужчину с длинными темными волосами. - Исаак Фернанд фон Кемпфер, к вашим услугам. Что прикажете, Ваше Высокопреосвященство?
Несмотря на столь странное представление, Альфонсо и глазом не моргнул. В сущности, сейчас он выглядел надменным – и не более. Пристально глядевший на пришельца, Альфонсо уже совершенно не походил на того мужчину, который разговаривал со своим племянником.
- Кемпфер, было правильно использовать пустышку, как ты и предложил. Это правда, у Катерины хорошие подчиненные. Будь начеку.
- Священника отправили в тюрьму. Он не сможет вмешаться в дела Вашего Высокопреосвященства, - тон Кемпфера был почтителен. Его тонкие губы растянулись в умной улыбке. Он говорил с едва заметным германским акцентом. - Никто не сможет остановить завтрашнюю операцию - даже Бог.
Альфонсо пришурился, выглянув в окно.
- Пять лет - слишком долгий срок для ожидания.
Собор и площадь, окруженные зданиями с колоннами, были хорошо освещены. В центре площади стоял огромный обелиск, который впивался в ночное небо, а цепь великолепных газовых ламп, которые развертывались веером вокруг него, напоминала россыпь алмазов, выложенных на черном бархате. Этот город никогда не спал. Звуки банкетов и вечеринок разносились вечерним бризом.
- Город красив, как и всегда. Город осквернен, как и всегда. Людей развратил культ, лишенный веры. Церковь ослабела, погрязнув в легкой жизни. Кардиналы обленились. Недостойные дети, которые позорят моего великого брата Грегорио, - они ответственны за все это! Мир слишком сложен для них, чтобы они могли управлять им должным образом!
Спокойно, но с жестокой искренностью, Кемпфер заметил:
- Пять лет назад кардиналы предали Ваше Высокопреосвященство, примкнув к объединившимся против вас брату и сестре. Они боялись Вашего Высокопреосвященства, II Furioso. Они знали, что, если бы Ваше Высокопреосвященство преуспел бы в том, чтобы стать Папой, они были бы устранены. Они проницательны.
- Все закончится сегодня. И мои враги, и этот Вавилон скоро исчезнут. Никому не удастся избежать Vineamae Dominis (прим. – так называлась булла одного из католических течений, признанного ересью), железного молота Бога! Я построю новую крепость в своем городе, которая будет посвящена Богу.
Все шло по плану. Приготовления для переноса столицы в Кельн на восемьдесят процентов завершены. Кроме того, список новых кардиналов был готов. В него входили истинно верующие, справедливые люди, которые бы присягнули новому Папе Римскому и создали Царство Божье на Земле. Пока они и их законный правитель существуют, Ватикан будет нерушим - даже если Рим исчезнет.
- Проклятый Вавилон... этот город должен быть разрушен во имя Бога и справедливости, - II Furioso прошептал Риму и людям, жившим в нем.

VI

Было без десяти пять утра. На улице Тритона (прим. – сейчас это вроде площадь Барберини) в Риме находившейся рядом с центром святой столицы стояла тишина. В этом районе находились административные офисы нескольких правительств. В предрассветный час на улицах никого не было - за исключением бронемашины пепельного цвета.
- Далеко еще до штаб-квартиры, старшина?
- Минут десять, лейтенант Монтесекко, - услышав ответ водителя, лейтенант Специальной Полиции Джирорамо Монтесекко поджал губы и подался вперед. Перед ним, втиснутый между шестью специальными полицейскими, сидел спокойно их единственный заключенный.
- О Боже, не кажется ли вам, что это ужасно несправедливая история, святой отец? Когда меня вызвали во дворец Папы в середине ночи, я не ожидал, что мне прикажут привезти священника в штаб-квартиру. Какая пустая трата времени, - лейтенант усмехнулся, нервно щелкая колпачком своей авторучки. Однако Авель не двигался и не сопротивлялся; он только склонил голову.


Монтесекко яростно схватил его светло-серебряные волосы.
- Ну-ка, отец Найтрод, могу ли я заставить вас прекратить упрямиться?
Неуклюжий священник застонал от боли. Его губа была сильно разбита. После того, как Авель кротко вытер кровь, Монтесекко повторил свой вопрос девятнадцатый раз за ночь.
- Отец Найтрод, вы нарушили церемонию благословения по приказу вашего начальника, Кардинала Сфорцы, правильно? Вы стреляли из своего оружия в архиепископа д'Эстэ, я прав?
- Н-нет... Вы неправы... - его голос, казалось, еле выдавливался из него. - Это не имеет ничего общего с Катериной. Между этим нет абсолютно никакой связи!
Тело священника изогнулось, словно электрический ток прошел через него. Спина хрустнула, как будто что-то вцепилось в хребет.
- Я в недоумении, отец. Если я не смогу заставить вас говорить правду, у нас с вами появится ужасная проблема.
Кровь растеклась по правому мизинцу Авеля. Монтесекко вырвал у него ноготь, положил его на кончик авторучки и облизнулся.
- Сказать по правде, я не ненавижу делать такие вещи; однако, если мне придется вырывать оставшиеся девять ногтей, меня это достанет окончательно. Поэтому признайтесь сразу, падре!
Монтесекко несколько раз ударил Авеля, разбив лицо священника об окно. Не общая внимания на треснувшее армированное стекло, он сдавил своими толстыми руками Авеля, как будто замешивал тесто для хлеба.
- Будь ты проклят! Ты следовал приказам Катерины! Да? Ты делал это, не так ли?
Крики Авеля были до того жалкими, что заставили других полицейских опустить глаза. В конце концов, остановившись, лейтенант Специальной полиции отпустил свою жертву. Запачканное кровью тело Авеля обмякло.
- Да-а, а ты упрямый жулик. Хорошо, прекрасно, когда мы доберемся до штаб-квартиры, я смогу расспросить тебя более тщательно… ЧТО?!
Монтесекко, поправляя галстук, заметно пошатнулся, когда бронемашина резко затормозила. Лейтенант с трудом удержался на ногах.
- Идиот! Ты что делаешь? - прокричал старшина-водитель, наклонившись вперед.
Грузовик перед бронемашиной перегородил узкий изгиб дороги.
- О, извините, сеньор, - нагло заявил громадный мужчина, точно дразнясь. Он был одет в яркую, безвкусную рубашку, и походил на цыгана – возможно, из-за слегка затемненных очков (??? У них там все цыгане в поляроидах??) Мужчина подошел к транспортному средству конвоя с подозрительно приветливой улыбкой. – Вы знаете, мы как только, так сразу и уедем, но у нас бензин кончился. Совсем. Сеньор, если вы не против, не соблаговолите ли вы дать нам немного бензина?
- Что нам делать, Лейтенант?
Монтесекко прищелкнул языком.
– Ничего не поделаешь. Старшина, помогите им.
- Да, сэр, - грузный старшина вылез из бронемашины. - Ну, сколько вам нужно?
Большой незнакомец продолжал улыбаться, нисколько не боясь полиции.
- Как насчет всего, что у вас есть?
- Прекратите шутить, откройте бак.
- Это не шутка, вот… - огромная рука незнакомца обхватила шею старшины. Мыча, офицер стал пинать ногами воздух.
- Не двигаться. Если вы не хотите, чтобы у этого человека была сломана шея – выходите из машины. Все.
Специальные полицейские рефлекторно потянулись к кобурам на поясе. Лицо старшины начинало приобретать неприятный цвет.
- Выходите, быстро. Или вы хотите, чтобы у вашего драгоценного подчиненного шейных суставов стало в два раза больше?
- Ха, как глупо, - впиваясь взглядом в наглого гиганта, Монтесекко ухмыльнулся. - Я не знаю, откуда ты взялся, остолоп, но ты – точно идиот, начинаешь ссору с карабинерами. Приготовьтесь стрелять!
Окна пуленепробиваемого стекла широко открылись, тут же из них показались дула автоматических пистолетов.
С недрогнувшей улыбкой гигант умело пригнулся.
- Не хорошо быть несдержанным. Вы можете об этом пожалеть в последствии.
- Пожалеть? Я ни о чем не жалею. Мне не нужны тупицы, которых могут и пристрелить при задержании. Стреляйте!
Рука Монтесекко опустилась.
– А-а!
Семь выстрелов раздались позади бронемашины.
Летящие из темноты пули с замечательной точностью поражали полицейских, простреливая плечи, так что им пришлось, уронив оружие, и хвататься за раны.
"Чисто. Уничтожено ноль, обезврежено семь. Перехожу из режима нападения в режим поиска".
Невысокий молодой человек вышел из тени. Зеркальные темные очки скрывали его ничего не выражающее лицо; дым подымался от пистолетов в его руках.
Больший мужчина мягко избавил старшину от своей хватки и наигранно вздохнул:
- Я предупредил вас, что вы будете сожалеть об этом. Поспешим, Стрелок. У нас мало времени.
- Ответ положительный, - Трес указал на люк в автомобиле конвоя. Одним движением он, как ни в чем ни бывало, выдернул стальную дверь, будто та была сделана из бумаги. Игнорируя полицейских, лежавших на полу, Трес немедленно склонился над Авелем.
- Вы в сознании, отец Найтрод?
- Д-да... Трес. Мне... жаль, что вам всегда... приходится вытягивать меня... из неприятностей....
- Я рекомендую вам помолчать, - агент АХ, отец Трес Икус поглядел на перьевую авторучку, которая упала на пол, и на окровавленный палец Авеля, но не выказал никаких эмоций, обнаружив свидетельства пыток.
Стеклянные глаза Треса заметили лейтенанта, пытавшегося поднять свой пистолет. К тому времени, когда мужчина отдернулся, было уже поздно. Ловкие пальцы Треса перехватили руку садиста и оружие.
Сила хватки Треса практически размолола руку Монтесекко в муку. Раньше, чем лейтенант смог вскрикнуть, другой рукой Трес сжал голову мужчины и ударил ею об дверь бронемашины. Сломанная переносица почти на дюйм погрузилась в голову.
После этого Трес разорвал наручники, которыми был скован Авель, со все с тем же совершенно спокойным выражением лица.
- Мы выдвигаемся. Вы можете идти?
- Д-да. Что, ради Бога, случилось? Почему вы решили спасти меня?
- Они нашли труп Ноэль с чертежом, который она обнаружила, - ответил Леон, помогая Авелю подняться. - Авель, твоя интуиция была отчасти верна. У Ноэль действительно был чертеж Собора Святого Петра, с обелиском, стоявшим на его площади. Его местоположение, размер, и проект полностью соответствуют…
- И что?.. Ох, подождите минуту. Я уверен, что обелиск...
Обелиск, который позавчера преподнес в дар архиепископ д'Эсте; был установлен на площади. До того никто не знал о его существовании, за исключением архиепископа и тех, кто его построил.
- Значит, Барри тоже приложил руку к этому. «Беззвучный Шум» - внутри! - сказал Авель.
- Ответ положительный, - холодно сказал Трес, поднимая значки полицейских и удостоверения личности. - Мы должны поспешить к папскому дворцу. Вы и отец Гарсия должны уничтожить обелиск. Я присоединюсь к Герцогине Миланской.
- Хорошо, пойдем! - Леон свистнул, хлопая в мясистые ладоши и спрыгивая с бронемашины конвоя. Внезапно он остановился.
- В чем дело, Леон?
- Стойте! - Леон вдохнул; затем схватил Авеля за плечи с ужасной силой.
- Ах?
Белый свет вспыхнул в темноте.
Прогремел оглушительный взрыв. Грузовик перед ними вспыхнул золотым огнем. Взмыв по дуге в утреннее небо, он ударился о землю и взорвался.
Священники прикрыли головы.
- Ч-что?
Ослепляющий свет сиял в окне здания прямо перед ними. Группа людей в форме бежала между ярко блестящими полосами света.
- Карабинеры!
- Это еще не все. У нас есть неприятность и побольше, - прорычал Леон.
Среди специальных полицейских, расположившихся на крыше, были и две пепельного цвета тени: гигант с прямым двуручным мечом и женщина с маленькими иглами на кончиках пальцев.
Леон засучил рукава.
- Два инквизитора и отряд специальной полиции. Кажется, они хотят помочь нам весело провести время.
- Ответ отрицательный. Быть задержанными здесь - нежелательно. Я остановлю их. Вы двое - идите вперед.
- Пожалуйста, подождите минуту, Трес! - Авель поспешно обратился к своему товарищу. - Несмотря на вашу силу, вам сложно будет тягаться с двумя инквизиторами...
- Это не составит затруднений, - Стрелока совершенно не пугала встреча с отрядом полицейских, состоявшим почти из ста человек. Трес добавил ледяным тоном: - Как только я остановлю их, я присоединюсь к вам. Ваша задача, отец Найтрод – напасть на охранников, охраняющих в тюрьме Герцогиню Миланскую. Отец Гарсия, вы разрушите обелиск.
- Понято. Но мне интересно... - Леон сложил свои темные очки и зловредно усмехнулся. - Неужели ты действительно просишь меня, чтобы я оставил месть за Ноэль Авелю? Ну разве ты не хороший парень?
- Ответ отрицательный. Я просто вычислил самое эффективное распределение силы для боя. У вас нет времени, чтобы тратить его впустую на разговоры; отправляйтесь немедленно, Одуванчик.
Трес потянул за рукояти пистолетов. Взволнованный отряд специальных полицейских поднял оружие, но ни тени страха не отразилось на лице Стрелка.
- Перехожу из режима поиска в режим геноцида. Начать бой.

VII

«Ты – Петр (прим.переводчика - лат. "камень"), и на этом камне я заложу свою церковь, и ворота ада не смогут возобладать над нею».
Собор Святого Петра, первого ученика Христа и самого первого Папы Римского, воздвигнутый на месте его могилы, напоминал огромную гробницу. Здесь покоилось много знаменитых деятелей Ватикана: Иоанн Павел II, который перед Армагеддоном боролся против коммунизма, принятой в половине стран мира политической доктрины, основанной на революционном марксистском социализме; Иннокентий XVI, которого в Средние Века, как говорят, пытали, когда началась война с вампирами (вообще-то Иннокентий XVI подписал буллу, в которой практически санкционировал охоту на ведьм – прим.ред.); не говоря о Сильвестре XIX который возглавил одиннадцатый крестовый поход (конечно, я могу ошибаться, но Сильвестра XIX, который бы занимался XI крестовым походом, история не знает. Судя по всему, этот Сильвестр отметился уже после Армагеддона или накануне – прим.ред)
Почти все последующие поколения Пап покоились в подземном склепе. Достаточно большая (почти тридцать метров высотой), чтобы соперничать с любым храмом на Земле, эта часть собора была разделена на множество комнат. Захоронение каждого Папы украшали саркофаг и надгробная плита.
Могиле Папы Грегорио было пять лет, она выглядела весьма внушительно, ведь ее на ней были изображены замечательные деяния и достижения, которых он добился в течение всей жизни. Катерина молча стояла перед возвышением, обозначавшим могилу ее отца.
По правде говоря, она не испытывала к этому мужчине родственных чувств. Десять лет назад она приехала из Милана в Рим; тогда ей было четырнадцать. В течение последних пяти лет вплоть до смерти Грегорио они редко говорили друг с другом.
Мой отец? Чувствовал ли он хоть какую-то привязанность к дочери, которая родилась у одной из множества его любовниц? Хотя... это теперь не имеет значения.


- Простите меня за то, что заставили ждать тебя, Катерина. Извини за вызов столь ранним утром, - охрипший голос прервал ее глупые мысли. Дверь коридора приотворилась и сразу же закрылась.
Катерина с уважением склонила голову.
- Прошу прощения за прошлую ночь, Ваше Высокопреосвященство.
- Пожалуйста, не будь настолько формальной, племянница. Мы здесь одни, - Альфонсо великодушно улыбнулся, взяв Катерину за руку. – Прости за то, что вызвал тебя так внезапно. Ты еще не отдыхала?
- Нет, я... не берите в голову, дядя. С вами все в порядке?
До рассвета оставалось минут десять. Катерина, будучи под домашним арестом, не могла пойти на утреннюю мессу. А вот Альфонсо должен был там присутствовать. Она задавалась вопросом, почему он вызвал ее именно сейчас.
- Мой посыльный сказал, что вы хотели поговорить со мной конфиденциально. Зачем я могла вам понадобиться, дядя?
- Племянница, что ты думаешь о нынешнем Ватикане?
- Ну-у, если вы спрашиваете меня... - Катерина нахмурила брови, не отвечая. Она не могла предположить, что было на уме ее дяди. С чего бы он решил сплетничать с заключенной в тюрьму племянницей в такое время? Катерина не нашлась что ответить, что было ей несвойственно.
Наконец, она сказала:
- Эти пять лет, с тех пор как прежний Папа умер, прошли без каких-либо серьезных происшествий, но что из этого?
- Без каких-либо серьезных происшествий? Ты действительно так думаешь? - Альфонсо посмотрел на плиту потолка склепа над головой. Благодаря сложной системе кондиционирования воздуха температура подземной церкви редко повышалась выше семи градусов по Цельсию. Так что обличительные слова архиепископа Кельнского сопровождали белые облачка пара, в которые превращалось его дыхание. - Кельн - отдаленное место, но слухи о плохой репутации Рима достигают меня и там. Говорят, церковные служащие погрязли в коррупции, церковь не гнушается принимать на подарки и взятки от знати, а Папа Римский - который должен быть наместником Божьим на земле, не более чем марионетка в руках его старших брата и сестры.
- Дядя! - Катерина прервала речь архиепископа. - Дядя… - нет, архиепископ д'Эсте. Ваше мнение оскорбительно. Пожалуйста, оставьте его при себе.
- Племянница... Катерина... - его кривая спина внезапно выправилась, и былая живость, когда-то свойтсвенная Il Furioso, теперь возвратилась его голосу. – Мне нужны твои мозги, Катерина (I'm buying your brain, да), Катерина. Ты слишком ценна, чтобы позволить себе гнить при таком лидере, как Алессандро. Если мы объединим твой ум и мои идеалы, что может быть еще более грандиозным? Что ты об этом думаешь, Катерина? Неужели ты не пойдешь со мной? Во что бы то ни стало, я хочу, чтобы ты действовала в полную силу на благо создания нашего нового Ватикана.
- «Нового Ватикана»?
О чем это он?
Лицо Альфонсо было искреннее непосредственным, когда он глядел на озадаченную племянницу.
- Катерина, идем со мной. Давай разрушим этот прогнивший Ватикан и построим новый мир вместе. Во что бы то ни стало, я хочу, чтобы ты приняла участие в новом порядке, который я собираюсь установить.
Это были опрометчивые слова сумасшедшего. Катерина должна была бы рассмеяться и вызвать охрану. Однако, ошеломленная, она просто смотрела, бледная и озябшая, как ее дядя пылко излагал свои ложные идеи.
Катерина заметила, что его тень начала пульсировать. Необычайно густая, темная фигура поднималась, втягивая черные полосы из окружающего пространства. Она походила на оживший труп, восстающий из черного, как смоль болота.
Неестественное гудение и толпа теней заполнили склеп. Катерина застыла при воспоминании о таком звуке.
- Прямо, как в Венеции? Дядя, не может быть! Вы не в союзе с Орденом, ведь так?
- Ваши подчиненные весьма хороши, Катерина. Вчера вечером я был вне себя из-за того, что они могли обнаружить.
Безглазые демоны, известные как Когорта Теней, оборотили к Катерине свои голодные лики. Архиепископ довольно наблюдал за тем, как гротескные демоны окружают их.
- Я наконец выиграю. Igne natura renovatur Integra – Огнем природа обновится (прим.ред: никакого «мир очистится огнем», все претензии к историческим розенкрейцерам, которые уперли эту формулировку у катаров (альбигойцев) как прямых наследников гностицизма, кому интересно, почитайте хотя бы науч-поп Еремея Парнова, «Трон Люцифера», например). История этого отвратительного Вавилона закончится на рассвете. Скелет этого города станет основой для мира, который я собираюсь создать.
- Дядя, вы понимаете, что вы делаете? - закричала Катерина, инстинктивно отступя назад. - Сотрудничать можно с кем угодно, но не с Орденом! Объединить силы с этими террористами! Вы сделали своим врагом Ватикан, сделали врагом весь мир?
- И что из этого? - в его голосе не было сомнения; в действительности, Альфонсо гордился собой. - Что ценного в этом прогнившем мире? Люди ведут себя точно черви, церковь развращена, а дворяне только и делают, что убивают друг друга. В чем смысл мудрой женщине, такой как ты, рисковать своей жизнью, чтобы защитить этот мир?
Катерина была так взволнована, что не смогла быстро придумать встречный довод. После некоторого молчания она решительно сказала:
- Очень возможно, что мир испорчен. Однако... – на ее прекрасном лице отразилась решимость и уверенность в своей правоте. Глядя на дядю с презрением и жалостью, она произнесла. - Неважно, насколько он порочен. Наша обязанность защитить этот мир, это - священный долг. Я буду выполнять свои обязанности!
- Понятно. Да будет так, - Альфонсо хрустнул костяшками пальцев. Чудовищные теневые демоны подняли свои головы, как будто их внезапно спустили с цепи. - ' Wer geboren werden will muß eine welt zerstören. «Кто был рожден разрушить этот мир», Гессе. Жаль, герцогиня Миланская.
Катерина продолжала стоять, когда демоны кинулись на нее. Глядя на надвигающуюся смерть, она даже не дернулась. Черные тени глотали ее тонкое тело, однако глаза, взгляд которых был подобен острой бритве, искрились, будто Катерине была совершенно незнакома сама сущность поражения.
Неожиданно двери распахнулись.
- Наномашины Крестник 02, сорок процентов ограниченной мощности - санкционировано!
Лицо Катерины прояснялось.
- Авель!
Демонов, облепивших кардинала, сдуло как сухие листья. Один из них походил на большой кусок мяса, размазанный о стену; другой распластался на полу, словно странная абстрактная картина.
- Ты в порядке, Катерина? - среди ветра, шума, и криков между красавицей кардиналом и Когортой Теней встал высокий мужчина. Подняв косу c лезвиями на обоих концах, он огляделся. Глаза его были темно-красными. - Я успел. Ты не ранена?
- Я в порядке. Будь осторожен - мой дядя... - крикнула Катерина, мысленно ругая себя за то, что почувствовала такое облегчение при виде Авеля. - Схвати архиепископа д'Эсте! Он хочет разрушить Рим!
- Ваш дядя? - Авель мрачно поглядел на престарелого архиепископа. - Катерина, это не ваш дядя. Как насчет того, чтобы перестать притворяться? - он крутанул своей косой в затхлом воздухе. Темное лезвие пронзило тело архиепископа и остановилось, лишь врезавшись в каменную стену.
- Хм-м. Неужели игра далеко зашла так далеко? – насмешливо спросил низкий голос.
Архиепископ стоял. не двигаясь. Его туловище было разрезано надвое; однако, кровь не лилась из сквозной раны. Вместо нее обильно сыпался темный песок, собираясь в горстку на полу. Улыбающееся лицо архиепископа поникло, как если бы его тело сдувалось.
- Архиепископ д'Эсте уже покинул Рим. Он занят, готовится к учреждению нового Ватикана. Перед разрушением Рима он пожелал, чтобы я попытался поговорить с его племянницей. Вот вы и услышали его слова.
Тень расползлась по полу. Тьма сплеталась и сгущалась: вместо Альфонсо теперь стоял мужчина в черном костюме, его длинные темные волосы изящно развевались.
Мужчина приятно улыбнулся.
- Guten morgen, вам обоим. Panzer Magier Исаак Фернанд фон Кемпфер, собственной персоной.

VIII

Рассвело. Небо стало голубым, а тени, которые отбрасывали окружавшие площадь столбы, с каждым мигом все удлинялись и удлинялись. В соборе слышался гул бесчисленных голосов, приближалось время утренней мессы. Группа монахинь пересекла площадь, у каждой из них было раздосадованное выражение лица. Новости о скандале прошлой ночью распространились быстро, поэтому охранники у входа на площадь были ужасно строги во время утренних проверок. Это не могло не портить настроение.
- Эй! - крикнул кто-то, запыхавшись, полицейскому, проверявшему посетителей в очереди. - Кардинал Медичи уже прибыл?
- Да. Я уверен, он уже находится в соборе. Зачем он вам понадобился, лейтенант?
Полицейские подозрительно смотрели на мужчину, который протискивался сквозь толпу. Крупный, длинноволосый карабинер тяжело дышал – похоже, ему пришлось побегать на дальние расстояния.
- Я - лейтенант Монтесекко из специальной полиции. Преступник, который напал на архиепископа, признался. Я должен немедленно сообщить Его Высокопреосвященству. Пропустите меня!
- Извините, у вас есть подтверждение допуска?
- Идиот! Кого волнует такая ерунда в срочной ситуации! Если будете мешать, то я буду жаловаться верховному начальству! - проревел лейтенант. Однако его слова произвели эффект, совершенно противоположный желаемому.
Традиционно отношения между карабинерами, которые имели дело с политическими преступлениями и терроризмом, и Римской Гвардией – муниципальной полицией, нельзя было назвать хорошими.

Пристальный взгляд полицейского сделался жестче.
- Инструкция есть инструкция, поэтому мы не можем позволить вам пройти. Во-первых, вы должны обратиться в письменной форме за разрешением…
- Да я вам говорю, времени нет! Эх, ничего не поделаешь. Это – совершенно секретно, но я скажу вам… - лейтенант заскрежетал зубами, но, тем не менее, он, казалось, понял свою неосмотрительность в споре с полицейским, поэтому пояснил: - Не говорите остальным, хорошо? Разведка обнаружила, что на этой площади была заложена бомба.
- Бомба? - хотя это слово и было произнесено тихо, все же этого было достаточно, чтобы полицейские вокруг напряглись.
- Бомба была заложена в том обелиске. – добавил лейтенант. - Я демонтирую ее. Вы должны эвакуировать людей с площади. Однако, пожалуйста, сделайте это так, чтобы не вызвать панику.
- Есть!
К счастью, на площади оставалось не так много людей. Наблюдая, как полицейские рассредоточивались, Леон, одетый в униформу лейтенанта, усмехнулся.
- Да, вы уж постарайтесь, господа. А теперь я должен приступить к работе.
Он вынул из кармана комок глины размером с кулак и непринужденно впечатал в него плавкий предохранитель по типу часового механизма. Как дикая кошка, он изящно приблизился к обелиску и прикрепил глину к его основанию.
- Не знаю, звуковое ли это оружие или нет, но все должно быть в порядке, если я его разрушу. Мы тщательно проанализируем это позже, ага?
После того, как он аккуратно установил свое устройство, Леон сощурил брови. С видом хищника, обнаружившего ловушку, он уставился на каменную мостовую под ногами.
- Мне это показалось?
- Лейтенант!
Леон немедленно спрятал самодельную бомбу в рукав. Обернувшись, он увидел полицейского, который, тяжело дыша, бежал к нему.
- Лейтенант, вы не будете против, если я пойду с вами, чтобы доложить обо всем кардиналу Медичи?
- А-а, нет, - конечно же, он был против. Леон откашлялся. Что бы такого сказать, чтобы выйти из неприятного положения? Холод пробежал у него по спине.
Только инстинкт заставил его спрыгнуть с тротуара. Полицейский успел взглянуть наверх – но только чтобы увидеть, как огромное тело летит по воздуху с нечеловеческой скоростью. Через миг шея потрясенного полицейского хрустнула, и его труп затянуло в землю.
Черная дыра образовалась в каменной мостовой прямо на том месте, где только что стоял Леон. Что-то выскочило оттуда, сломало шею полицейскому, схватило труп совершенно бесшумно и скрылось в отверстии. И все это произошло за одну секунду.
- В какую неприятность я угодил теперь? - Леон вскарабкался на вершину обелиска.
Это «что-то» находилось под каменной мостовой!
- Что случилось, лейтенант?
- Идиот, не подходи! - к тому времени, когда Леон крикнул, было слишком поздно.
Каменный тротуар разверзся. Выскочившее из дыры существо вцепилось в ногу опешившего полицейского и утащило кричащего мужчину внутрь с невообразимой силой.
- Да что, черт возьми, это такое?
Трещины появлялись в мостовой, ползли под потрясенными полицейскими и монахинями, которые все еще не были эвакуированы с площади. Существо под землей двигалось с хорошей скоростью.
- Дерьмо! Это плохо.
Со своего места на вершине обелиска Леон посмотрел вниз на удручающую сцену и щелкнул языком. Благодаря своему исключительному зрению он заметил то, что глазу нормального человека показалось бы простой тенью.
Именно в этот день, и быть атакованным чем-то подобным...
- Ничего не поделаешь, – сказал Леон, глядя на монахинь. – Я же спать спокойно не смогу, если оставлю женщин в беде.
Стаскивая с себя черно-серебряную униформу лейтенанта специальной полиции, Леон ворчал. Он спрыгнул на тротуар и схватил бомбу, которая была спрятана в рукаве.
- Эй! Вот твоя добыча!
Существо, вероятно, почуяло, что он коснулся поверхности, когда приземлился. Трещины на каменной кладке на мгновение прекратили перемещаться; затем они принялись расползаться в другом направлении. Как акула, которая почуяла запах крови, существо понеслось прямо к Леону.
- Давай, давай. Опа!!! (Whoops – так в тексте)!
Леон отпрыгнул в бок. Тротуар у него под ногами треснул, из трещины вылетела черная фигура. Огромный, толщиной с туловище крупного мужчины, земляной червь раскрыл свои ужасные челюсти. Он обнажил окровавленные клыки и вцепился в Леона.
Клацанье сомкнувшихся зубов распространился по площади. Земляной червь, которого еще называли «Гном», терзал скомканную униформу, сброшенную Леоном. Со скоростью молнии монстр исчез в трещине.
Нападение чего-то столь быстрого было весьма неприятно.
- Пока-пока, глупый земляной червяк. - Леон вежливо помахал в отверстие.
Внезапно земля задрожала, под площадью что-то громыхнуло. Из туннеля Гнома повалил белый дым.
- Сам виноват, что ты такой отвратительный. Запомни это, - сказал Леон, довольный тем, что его бомба убила животное. – А теперь я должен позаботиться об этом обелиске.
Леон приблизился к обелиску и начал вставлять плавкие предохранители в две другие бомбы, которые он держал спрятанными в кармане брюк. Он уже было опустился на колени, но...
- Постой-ка, постой-ка... этого не может быть! - холодный пот проступил на лице Леона.
Одна за другой, более десяти новых трещин появились в каменном тротуаре.

IX

- Я сожалею о случившемся в Барселоне, отец Найтрод. Как вы с тех пор поживаете? – вежливо спросил Panzer Magier. - Занавес на нашей небольшой сцене, наконец, открылся. Больше всего, падре, я хочу, чтобы вы насладились шоу.
- Мой товарищ уже на пути к площади, - сказал Авель. Его глаза сияли точно рубины. Террорист был в пределах досягаемости, в любое время коса могла разнести в прах его череп. – «Беззвучный Шум» будет немедленно демонтирован. А потом я вас арестую, и все кончится.
- Это невозможно, падре. Вы считаете, мы этого не предусмотрели? - столь приятный голос мог бы успокоить обитателя камеры смертников перед исполнением приговора.
Авель и Катерина побледнели.
- На площади есть наш охранник, к этому времени ваш друг уже должен быть разорванным на куски. Операция «Беззвучный Шум» пройдет по плану, если только я не остановлю ее.
- Тогда я заставлю вас ее остановить!

Коса понеслась вперед. Авель напал на Кемпфера. Но черное лезвие косы остановилось на расстоянии вытянутой руки от добычи – сильное электромагнитное поле внезапно возникло между ними, это был Щит Асмодея (прим. – Асмодей – библейский демон, по одним сведениям отвечает за ярость, по другим – за похоть, по третьим – за все сразу).
Авель вращал косу в руках. Прежде чем вонзиться в черную тень Кемпфера, лезвие на противоположном конце древка расцарапало пол. Авель знал, что для создания такого силового щита требуется безумное количество энергии, и если он продолжит атаковать, то сможет взломать его.
Кемпфер медленно поднял руки. - Ар-О-Го-Го-Ру-Абрао (а может, заклинания латиницей оставим? - бета)! Я призываю тебя, ужасного Бога Огня, Ангела Вражды ... - проговорил нараспев Panzer Magier.
Из пентаграмм на его перчатках лился ужасный свет. Невыразимо мерзкая аура распространилась по всему склепу, в котором становилось невыносимо жарко.
- О никчемный, о зловещий, о презренный, о грешный, тот, кто обитает в иллюзорных уголках души, мое сердце познает мир через ТЕБЯ.
Черная как уголь коса Авеля сделала оборот и остановилась перед глазами Кемпфера.
- Я не знаю, что ты намереваешься сделать, но это - конец!
- Бог Благородной Тьмы, которую ты сам породил, дай мне свой огонь. Приди, Стрела Велиала! (Велиал, Белиал – персонаж из той же оперы, что и Асмодей, подробнее – смотрим в мифологический словарь)
Коса, которую Авель опустил на Кемпфера, побелела.
Шаровая молния, возникшая в разреженном воздухе, полетела в Авеля, швырнув его тело через комнату. Ветер сдул его, будто игрушку, бросив спиной об стену.
- Авель! - глаза Катерины расширились.
Священник сжался на полу. Крови, сочившейся из свежей раны на голове Авеля, было так много, что она стала собираться в лужу на полу.
- Ах да, лучше его не трогать, дорогой кардинал. Стрела Велиала – моя пушка с электромагнитным ускорением, обладает силой, равной мощи главного орудия боевого корабля. Это чудо, что после прямого попадания он еще цел.
Катерина не слышала предупреждение Кемпфера, опускаясь на колени рядом с Авелем. Она не заметила, что обе его руки окутывал черный туман, который состоял из того же самого песка, что и поддельный Альфонсо.
- Авель! Авель, держись!
- Катерина, пожалуйста, беги, - священник поднял окровавленное лицо. Он ослеп и он не мог видеть лицо своего собеседника.
Насколько Катерина знала, Авеля невозможно было остановить в фазе Крестника, поэтому видеть его побежденным с такой легкостью...
- Итак, я получил две инструкции от архиепископа д'Эсте - я имею ввиду нового Папу Римского, - в тоне Кемпфера не было гордости или самодовольствия, когда он говорил со сжавшейся парой. Он был очень деловитым. - Первая - это убедить вас, кардинал Сфорца, принять участие в создании нового Ватикана.
Пентаграммы на его перчатках вновь засветились. Одновременно руки Кемпфера, окутанные клубящимся туманом, нацелились на красивое лицо Катерины.
- Вторая инструкция заключалась в том, чтобы лишить вас жизни, если вы откажитесь. Ваше дальнейшее существование, вероятно, будет нежелательно для нового Ватикана. Через мгновение залп металлического черного песка, ускоренный электромагнитом, столкнулся с собственным магнитным полем (физик долго ругался, пытаясь понять, что могло иметься в виду в английском тексте - бета). Когда дрожащий поток света вырвался наружу, Катерина невольно зажмурилась. Через ее веки мир казался выкрашенным в синий цвет. Звук сильного взрыва ударил по ушам, барабанные перепонки заболели от скачков давления в воздухе. Запах жженых волос заполнил ее ноздри. Однако она не умерла.
- Авель? - Катерина подняла голову, пытаясь что-то разглядеть сквозь теплую жидкость, которая лилась тонкой струйкой ей на лицо.
Авель застыл точно статуя, с которой кровь капала на лицо Катерины. Он с силой прижал ее к себе. Спина Авеля была располосована широкими ранами, сожженная кожа расползлась, и белый спинной хребет высовывался из иссушенной плоти. Вампир немедленно умер бы от такой раны, не говоря уже о простом человеке.
- Ого. Вами можно восхищаться, святой отец? – Panzer Magier впился взглядом в священника, который был все еще жив. Его голос прозвучал мрачно. - Это действительно заслуживает восхищения. Вы идете на все, чтобы защитить вашу госпожу. Не могу ли я уговорить вас прекратить эту бесполезную борьбу? Это пустая трата времени.
- Нет, - раздался прерывистый голос запачканного кровью куска плоти, который продолжал прикрывать Катерину. - Нет... Я... защищаю... людей.
- Авель! Достаточно! Хватит уже! - прокричала Катерина, стукнув грудь священника своим сжатым кулаком. - Не волнуйся за меня! Ты должен спасти себя!
- Как и говорит Ее Высокопреосвященство, святой отец, вы не должны совершать бесполезных поступков. – поддержал кардинала Кемпфер. – Что бы вы ни делали, результат останется неизменным. Разве это уже не было доказано в Барселоне?
В момент, когда Авель услышал название города, его опущенная голова дернулась, пальцы напряглись.
Не увидев – или сделав вид, что не замечает вновь пробудившейся в Авеле силы, Кемпфер вежливо продолжал:
- Да, все так же, как и в Барселоне. Почти весь город будет разрушен. Ваш начальник, ваши товарищи, и все люди в этом городе умрут. Что бы вы ни делали, все бесполезно. Потому... – Panzer Magier замолк на мгновение. В его непроницаемом лице не было никакого сочувствия к тем, кто умрет, никакого намека на презрение к тем, по чьей вине все разрушится. После паузы, которая, казалось, длилась вечность, его губы растянулись в кривой улыбке: - Потому что вы не в состоянии защитить тех, кого любите.
Захлебываясь собственной кровью, Авель хрипло прокричал:
- Наномашины Крестник 02, восемьдесят процентов ограниченной мощности – санкционировано.

Примечание: возможно, в английский перевод вкралась ошибка, касающаяся состояния Авеля в фазе Крестника, поскольку указанная мощность в процентах (40) не соответствует ни логике повествования, ни, что немаловажно, тексту аудиодрамы, которая практически повторяет ряд фраментов книжного текста. Полагаем, вторая активация устанавливала мощность 80%.

X

Рубящий удар Авеля прорвался сквозь Щит Асмодея. Если бы Стрела Велиала в режиме выстрела не послужила защитой, тело Кемпфера разрубило бы напополам.
Террориста отбросило назад вместе с наэлектризованным железным песком. Кемпфер налетел на могильный камень; тот опрокинулся, ломая на куски белую мраморную статую Мадонны. Крест разбился о каменный пол, подняв огромное количество пыли.
- Ого, удивительно. У вас все еще осталось так много сил? - Кемпфер встал и всмотрелся в облака пыли. Тонкая тень, лежавшая на пороге, вероятно, была Катериной. Она не двигалась, возможно, была без сознания. А где священник?
- Куда вы смотрите? - холодный, нечеловеческий голос раздался сверху.
Кемпфер непроизвольно поднял голову. Бесчисленные мраморные ангелы, которые украшали потолок, внезапно обрушились на него - посланники Бога, созданные его искусным прикосновением, они размахивали белыми крылами, вознося хвалу небесам.
И среди них был один падший ангел, чьи крылья были черны, как уголь, а красные глаза полыхали. Это был Авель. Нет, это было что-то, ранее бывшее Авелем.
- Значит, вот какая она, ваша истинная форма?

Глядя в рубиновые глаза священника, можно было подумать, что он рыдал всю ночь кровавыми слезами. Черные крылья размером едва ли не с него самого простирались поверх изорванной рясы.
- Рад видеть вас, Крестник 02. Вот, наконец, мы и встретились.
Падший ангел широко распахнул свои крылья, точно в ответ на приветствие Кемпфера.
Каждое из перьев сияло ярко и зловеще, электризуя атмосферу. Одна за другой в гробнице начали лопаться лампы. Краска на фресках плавилась и испарялась.
- Электрический разряд в мегавольт от живого существа. Это грандиозно. Однако победить меня таким образом - невозможно.
Услышал ли Авель насмешку в словах Мага, было неясно; тем не менее, нечеловеческий голос произнес:
- Умри.
Спустя миг сине-белые разряды электрического тока заструились по полу.
Кемпфер швырнул горсть железного песка. Я не знаю, как высоко напряжение, которым он владеет, но если это атака электричеством, мой щит - непобедим.
В следующий миг меч Правосудия опустился на высокомерного волхва.
- Что?!
Ему показалось, что это одежда на нем разорвалась; однако в действительности удар вспорол ему грудь, подбросил тело вверх на несколько футов в воздух. Panzer Magier рухнул на пол, все еще не осознавая, что с ним случилось. Нормальный человек сломал бы все кости, превратившись в мясной пудинг.
- Я даже не могу понять, насколько сильно ранен… Что теперь? - лежа на боку в центре трещины, Кемпфер посмотрел вверх.
Барьер из железной пыли протянулся между ним и черными крыльями Авеля, окутанными бледным электрическим светом. Независимо от того, какую атаку использовал Авель, она не должна была пройти через эту защиту…
- Нет, есть только одна атака, которая могла бы сработать, это обрыв электрического разряда. Это – пробой диэлектриков? - слабый оттенок восхищения появился на лице Кемпфера. (ПРОБОЙ ДИЭЛЕКТРИКОВ - резкое возрастание электропроводности диэлектрика в электрическом поле, напряженность которого превышает т. н. электрическую прочность. Пробой диэлектриков может сопровождаться их разрушением. Так вот, физики ругаются, но говорят, что и Авель, и Исаак – каждый является диэлектриком. - бета)
Пробой диэлектрика происходит, когда воздух ионизируется благодаря сильному электрическому разряду между двумя электродами. Сила ударной волны зависит от размера электрического разряда; теоретически, используя такую атаку, можно было расколоть собор надвое. Монстр, возникший над Кемпфером в облаке пыли, казалось, мог свободно этим управлять.
- Изумительно, - оценил Panzer Magier, его глаза были тусклыми, как у мертвой рыбы. – Действительно, это изумительно. Я никогда не видел такой огромной силы у Крестника! – простонал он. Невидимое лезвие качнулось вниз, обрушившись на его тело.
Соседний могильный камень раскололся на части, будто его расстреляли из автомата. В шторме электрических разрядов, среди сильно ионизированного воздуха, кулак отвердевшего воздуха беспощадно колотил тело Кемпфера, разрывая его на куски.
Затем настала тишина.
Неужели все кончилось? Из-под насыпи щебня Кемпфер протянул руки, будто хотел скинуть глыбы, завалившие его тело.
- Уф!
Что-то тяжелое беспощадно надавило на треснувшую грудь. Взгляд красных, как кровь, глаз существа, некогда бывшего Авелем, впился в Кемпфера. Крылья исчезли, но он все еще держал в руках косу с двумя лезвиями.
- Действительно изумительно, - голос Кемпфера прозвучал тихо, когда он пристально глядел на погибель, нависшую над ним. - Вы - изумительный человек, Авель. Я полностью разбит. Хорошо, убейте меня. Вы должны отомстить за ту монахиню, которая вам так нравилась.
Существо молча занесло для удара огромную косу. Лезвия нацелились в голову Кемпферу. Panzer Magier знал, что его разрубит напополам. Он наблюдал, как сила наполняла пальцы Авеля, когда священник сжимал косу.
Ничего не случилось.
Воздух не взорвало рычание, не прозвучало и взбешенного завывания. Было тихо. Единственный звук – как будто что-то слабо сотрясалось…
Кемпфер в недоумении поднял голову.
Взгляд красных глаз Авеля потеплел.
- Давным-давно, я дал обещание, - с мукой в голосе пробормотало существо. - Я больше не буду убивать. Я пообещал это.
- Обещание? - спросил Кемпфер, изумленный глубоким горем Авеля. – Вы это обещали, говорите?
Авель дрожал; темные круги проступили под его глазами. Сильные эмоции угрожали вот-вот вырваться наружу.
- Да. Тогда, давно, я пообещал не убивать - и не позволять другим умереть. Я поклялся искупить свои преступления.
Вопреки своим словам, Авель изо всех сил пытался опустить косу вниз, на голову Кемпфера. Его руки дрожали от желания убить Мага. Монстр стиснул зубы, поднимая руки к груди.
- Я больше не буду никого убивать. Я не буду убивать. Скажите мне! Как я могу остановить «Беззвучный шум»? Скажите мне, пожалуйста! Я не хочу убивать кого-либо еще! Я не хочу позволить кому-либо еще умереть!
Неясное чувство промелькнуло на непроницаемом лице Кемпфера, когда он услышал выстраданное заявление Авеля. Он ответил священнику бесконечно добрым голосом:
- Очень хорошо, давайте поговорим, - вглядываясь в красные глаза Авеля, Кемпфер осторожно приоткрыл рот. - Есть только один способ остановить «Беззвучный шум»: вы должны отключить его чип управления.
- Чип? Где он?
- Он здесь, - Кемпфер указал на себя, точнее, на свою грудь. Бледная кожа, по-видимому, нетронутая солнечным светом, виднелась сквозь порванную рубашку. – Здесь. Чип управления - во мне.
- Что? - Авель озадачено вздрогнул.
В нем? Это означает... Глядя в глаза Авелю, Panzer Magier улыбнулся.
- Да, чип, находящийся в моем теле, постоянно считывает основные показатели состояния организма. Если я умру, чип перестанет действовать. Вы должны убить меня, чтобы отключить чип. Ну же, это очень просто, не так ли?
Глаза Авеля широко раскрылись.
- Вы должны убить меня, чтобы остановить разрушение.
Он просит меня, чтобы я помог ему совершить самоубийство?
Panzer Magier довольно улыбался – точно дьявол, протягивающий смертному перо, чтобы тот скрепил договором продажу своей души. - Ну, и что вы сделаете? Я или Рим? Что вы выберете?
- Это... - Авель трясся так сильно, что его коса дребезжала.
Если он спасет мужчину перед ним, Рим будет разрушен, и десятки тысяч жизней будут потеряны. Он должен убить этого мужчину, чтобы спасти Рим. Однако, что бы он ни сделал, его действия нарушат обещание, данное ей!
- Выбора нет?
- Nein. Вы свободны выбрать, кто умрет. Это все, что вы можете сделать.
Над их головами раздался звук утреннего колокола. Утро (вот такое долгое у них утро- переводчик и бета, хором) наконец настало.
- «Беззвучный Шум» включится, когда этот колокол прозвонит три раза.
Авель посмотрел наверх в ужасе. Колокол ударил во второй раз.
- Вот, еще один удар. Что вы будете делать, Авель?
- Я... Я... – Авель, задыхаясь, смотрел на Кемпфера.
Да, если я убью этого мужчину, все будет кончено.
Спасти Рим и любимых людей, которые здесь живут – единственная возможность вернуть доверие своих товарищей. Panzer Magier был отвратительным убийцей. Он загубил бесчисленное количество жизней, разрушил целый город и убил Ноэль. Была ли ценной жизнь такого злодея, как он? Есть ли у меня причина сомневаться? Я не ошибусь, если заберу жизнь этого человека ради тех, кого я любил прежде, и тех, кого я люблю сейчас. Да, без сомнения, правильно!
Тогда я...
Некий образ явился ему, когда он закрыл глаза…Думал ли он о людях, которых должен защитить? Или о людях, которых защитить не смог? Или...
Прозвучал третий удар колокола.
- Время пришло.
Огромная коса опустилась на голову Кемпфера.

XI

Где-то вдалеке звонил колокол.
- Кхм, - слегка покашливая, Катерина заставила себя приподняться. Держась за больную голову, она пристально оглядела развалины, окружающие ее.
- Что...?!
Кардинал вздрогнула.
Что случилось с тем террористом? И Римом?
- Авель! - крикнула Катерина высокой тени, стоящей рядом с разрушенным надгробием. - Авель, ты в порядке? Тот человек, из Ордена… что с ним?
Ответа не последовало. Пристальный взгляд священника был устремлен в пол.
- Авель, ты...? - Катерина приоткрыла рот от удивления.
Авель не отвечал, он точно застыл, вцепился в косу, нанося удар.
Panzer Magier лежал у ног Авеля.
- Мои соболезнования, кардинал Сфорца, - спокойно произнес Кемпфер. - Это - конец Рима. «Беззвучный Шум» заработал. А он… он не смог решиться, - Panzer Magier встал. Тонкий шрам рассекал его щеку. Лезвие косы Авеля было воткнуто в пол. – Такая досада, святой отец. С Римом покончено. Вы унесли полмиллиона жизней. Ваше обещание разрушило Рим.

- Я? - пролепетал Авель, шагнув назад. Уставившись на Кемпфера, он закричал, как будто у него сердце сжалось. - Я их всех убил?
- Да, вы убили их, - Panzer Magier приблизился к Авелю и зашептал ему на ухо, и слова его врезались в душу священника: - Если бы вы убили меня, вы спасли бы всех. Однако вы не решились испачкать свои руки. Из-за своего обещания вы не смогли убить меня. Да, это обещание погубило множество невинных людей.
- Ах…
Огромная коса выскользнула из пальцев Авеля, и монстр, отшатнувшись, закрыл лицо руками.
Еще один шаг.
- Почему вы не признаете, что уничтожили Рим и убили своих друзей? ТЫ - убийца. Убийство - твоя истинная природа. – Panzer Magier не скрывал радости.
- Постой, постой, не получится избавиться от всех этих людей так легко, ты, длинноволосый осел, - столь необычное и своевольное утверждение казалось здесь несколько неуместным. - А этот неуклюжий священник, что, так и собирается торчать тут, развесив уши? Хм. Тогда, полагаю, мне придется позаботиться о тебе.
Катерина заметила огромную тень, возникшую на пороге склепа. Леон нес обугленные остатки какого-то хрупкого устройства и оторванную голову Гнома, с которой капала золотая жидкость.
Отец Леон Гарсия де Астуриас, не обращая внимания на распухшее веко, подмигнул Катерине и показал большой палец, поднятый вверх:
- Я пришел. Прости, что заставил тебя ждать, Авель.
- Леон! - просиял Авель.
Если Леон здесь, то Беззвучный Шум...
- Появился на сцене к концу спектакля? - впервые за все утро улыбка исчезла с лица Кемпфера. Сжав зубы, он смотрел на сломанное устройство в руке Леона.
Едва заметное раздражение промелькнуло в его взгляде.
- Я намеревался отдать свою игрушку этому несчастному актеру. Кажется, я немного недооценил вас.
- Ты, длинноволосый осел! Ты меня недооценил еще больше. (long-haired – это еще и «высокоумный, интеллектуал» в ироническом значении. Очень хотелось обозвать Исаака «волосатым ослом», но Леон все же не настолько гопник - бета)
Кемпфер поцокал языком, наблюдая, как Одуванчик раскручивает пальцем чакру.
- Игра зашла чуть дальше, чем я рассчитывал, - у Кемпфера не хватало сил для сложного колдовства (sorcery – в тексте). И Рим ему разрушить не удалось. – Однако я не могу возвратиться в Башню с пустыми руками. Поэтому прежде, чем я распрощаюсь с вами, я оставлю один подарок. (Thurm, резиденция Ордена – это еще и «терем», но это скорее имперский, а не орденский колорит- бета)
Panzer Magier пробормотал заклинание, из пентаграммы на его перчатках посыпались искры. Рукотворный призрак, «Сильфида», хлестнул щупальцами в сторону двух агентов.
- Что за?... Выглядит зловеще! - прокричал Леон.
- Осторожно! Щупальца резать бесполезно! Оно… Катерина! - лицо Авеля застыло в ужасе.
Фигура Кемфпера тонула в собственной тени. Он смотрел на Катерину, которая стояла в дверном проеме, глядя на происходящее.
- Мне очень жаль, Ваше Высокопреосвященство. Если я возвращусь с пустыми руками, то мой клиент меня не поймет, - усмехнулся Кемпфер, обращаясь к Катерине, которая, казалось, ничего не замечала. - Я не смог покончить с Римом; по крайней мере, я возвращусь с головой Вашего Высокопреосвященства.
Он схватил красавицу за шею – однако через миг Кемпфера отшвырнуло от Катерины, он полетел через весь склеп. (Как они перемещаются, скажите мне??? У меня такое ощущение, будто вся эта массовка топчется на пятачке два на два метра! – бета)
Огненный взрыв разнес Кемпферу плечо. Пули впились в тело, просверливая темные отверстия, отрывая руки. Восемнадцать крупнокалиберных снарядов, вонзившихся в него, были выпущены откуда-то из-за стены.
Такой трюк был под силу только одной особе.
- Стрелок! - прокричал Авель.
- Ответ положительный, - Трес вломился сквозь стену и встал рядом с Катериной. - Доложите о повреждениях, герцогиня Миланская, - его одежда была порвана, как и искусственная кожа, но его красивое лицо, как обычно, было лишено эмоций.
- Теперь - трое против одного, но у меня позиция лучше! – презрительно улыбаясь, Леон ловко бросил чакру прямо в шею Кемпфера.
Шум, с которым из тела наружу полилась жидкость, перекрыл хруст разрываемой плоти.
- Что? – глаза огромного священника широко распахнулись.
Маленькая черная тень возникла между Леоном и Кемпфером. Чакра глубоко вонзилась в ее руки. Очевидно, Кемпфер вызвал Künstliche Swerg, искусственного карлика, теневого демона (по-немецки цверг, он же карлик, будет Zwerg, но никак не Swerg. Мы все любим английский перевод – бета).
- Эй, это еще что за шуточки? – разочарованно простонал Леон.
Множество теней в склепе задрожали, покачиваясь. Тело без головы, тело, разрубленное напополам… но большинство из них медленно продолжали подниматься.
- Panzer Magier, ты еще жив? – прошептал кто-то на ухо Кемпферу, который смотрел на шевелящихся демонов.
- Кукловод? – ответил он. - Ты контролируешь этих демонов?
- Ты не сможешь долго протянуть против трех агентов. Если ты собираешься бежать, пожалуйста, делай это быстро, - насмешливый голос стих.
Свист летящих пуль и чакр точно громко протестовал против намерений Кемпфера, а теневые зомби разлетались в клочья от столь разрушительной силы.
Кемпфер с любопытством посмотрел на высокого священника.
Авель же, чьи глаза вновь стали цвета зимнего озера, глядел в лицо Кемпфера. Кемпфер видел облегчение и сожаление, решимость и сомнение, все противоречивые эмоции, мелькавшие в его взоре.
- "Nichts abgeschmackters find' ich auf der welt, ah einen teufel der verzweifelt – В мире нет ничего печальнее, чем отчаявшийся дьявол" - Гете. Хорошо, быть посему. У меня еще будет много других возможностей. Много, много, много… - бормотал Panzer Magier, точно растворяясь в полу.
- Чисто. Миссия окончена, - сказал Стрелок, прикончив последнего теневого демона. Три священника и кардинал стояли среди трупов теневых демонов; некоторые еще вяло корчились или подергивались, неспособные сражаться.
- Вот дерьмо. Мы позволили такому важному пленнику сбежать? А я прорывался сюда с боем, - пожаловался Леон.
- Это неизбежно. Усиление врага в заключительной стадии сражения было за рамками наших предположений. Но мы были в состоянии гарантировать герцогине Миланской безопасность. В целом, мы по большей части можем быть удовлетворены таким результатом.
Одежда священников была разорвана в лохмотья. Они походили на ветеранов, возвращавшихся с войны.
- Значит, с Римом в порядке, отец Трес?
- Начиная с Его Святейшества и заканчивая высокопоставленными церковными служащими... потери и структурные повреждения в пределах города равны нулю. Цель достигнута на сто процентов.
- Хорошо. Большое вам спасибо, всем троим, - Катерина облегченно вздохнула, глядя на священников с необычайной нежностью. Ее взгляд остановился на Авеле. - В чем дело, Авель?
- Ни в чем... Я... - Авель взволнованно тряхнул головой.
Катерина, Трес, и Леон были изранены, однако все же держались на ногах. Авель прищурил глаза, точно ослепленный их храбростью. В итоге он выдал нечто совершенно неожиданное.
- Я... это, ну... Я очень счастлив.
- Счастлив? Почему? - спросила Катерина.
- Смысл неясен, отец Найтрод. Требую повторить ввод.
- Эй, что такое? Тебе что, по башке сильно ударили? - поинтересовался Леон.
Авель смеялся и плакал, а трое церковников хмуро на него смотрели.
"Не взваливай все на себя одного, Авель. Ведь мы с тобой, и я - тоже."
Авель размышлял над словами Ноэль.
Он снова открыл рот.
- Я не смогу выразиться красноречиво, но, тем не менее, после всего, что было сказано и сделано, я рад, что я нахожусь здесь.
Три его компаньона, растерянные, долго стояли молча. Спустя довольно долгое время снаружи послышались шаги.
- Тьху! Нет! По пути я вырубил двоих или троих стражников! - признался Леон.
- Подтверждаю. Я тоже.
- Разобраться со всем этим, кажется, будет нелегко. – вздохнула Катерина. – Сейчас мы выйдем отсюда и свяжемся с Кейт. Нужно, чтобы епархия Кельна обеспечила безопасность архиепископа д'Эсте.
Они покинули склеп как можно быстрее.
- Кстати, отец Леон... Оставляю вам объяснение обстоятельств, касающихся дворцовой стражи. Я продолжу патрулировать местность, - сказал Трес.
- Так, минуточку. – надулся Леон. - Это как-то несправедливо. Почему ты всегда подсовываешь это мне?
Катерина, идущая следом за двумя своими подчиненными, обернулась. Авель все еще стоял там, в склепе, потерянный и одинокий.
- Что-то не так, Авель? Идем со мной.
Авель поднял голову и ответил:
- Да. Я пойду с тобой.

***

После долгого отсутствия Panzer Magier вернулся в Башню.
- Товарищи, друзья, любимые… не имеет значения, как их называть, – его голос звучал довольно бодро. - Ты знаешь, что самое горькое, неприятное для человека, который полагается на других?
- Конечно, - молодой человек сидел на диване напротив. Лунный свет сиял сквозь занавески, освещая озорную улыбку, игравшую на его красивом лице. - Романтик, который полагается на других, очень не хочет терять своих друзей.
- Ты неправ. Он не хочет, чтобы его друзья менялись, Дитрих, - кончик тонкой сигариллы Кемпфера загорелся красным цветом. Выдыхая табачный дым, он довольно улыбнулся. – Этот инцидент помог мне увидеть тот предел, до которого он может дойти. Так что я могу превратить его самую большую силу в его самую большую слабость.
- Действительно… Кажется, я понял. Кстати, ты защитил архиепископа д’Эсте, да, Исаак?
- Да, в отличие от графа Загребского, архиепископ д'Эсте все еще может быть нам полезен. Если хочешь, в скором времени я смогу предложить тебе пост в новом Ватикане.
После провала операции «Беззвучный Шум» Ватикан добрался до Кельна. Расследование АХ было тщательным, но не вышло за рамки полномочий отдела. Фактически, Альфонсо позволили сбежать, несмотря на то, что он был организатором.
Вдавливая сигариллу в пепельницу, Кемпфер усмехнулся. Он спокойно глядел на тень человека, который, не шевелясь, стоял возле окна.
- Хорошо, я рад, что ты понимаешь, Кукловод. Этот священник верит в свои собственные силы. Но настанет время, когда они направят острия своих мечей друг на друга. Тогда он встанет на нашу сторону. Что вы об это думаете, Mein Herr?
Окутанная тенью фигура, стоявшая возле окна, не ответила. ОН повернул золотистую, освещенную лунным светом голову, чтобы посмотреть на двух мужчин. На прекрасном лице появилась тонкая улыбка.

Финита, леди и джентельмены! Ура!